Онлайн
Впервые образ «персиянки» Шаганэ мы встречаем в стихотворении «Шаганэ ты моя, Шаганэ…». Лирический герой Есенина обращается к ней, как к своему другу, которому он может поведать свои печали, рассказать о своей родине, о той девушке, которая так ему напоминает ее.
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Потому, что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Потому, что я с севера, что ли,
Что луна там огромней в сто раз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Потому, что я с севера, что ли.
Я готов рассказать тебе поле,
Эти волосы взял я у ржи,
Если хочешь, на палец вяжи —
Я нисколько не чувствую боли.
Я готов рассказать тебе поле.
Про волнистую рожь при луне
По кудрям ты моим догадайся.
Дорогая, шути, улыбайся,
Не буди только память во мне
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Там, на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа,
Может, думает обо мне…
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Долгое время о девушке по имени Шаганэ, упоминавшейся в стихотворении Сергея Есенина, ничего не было известно, биографы даже высказывали предположение о том, что она была вымышленным персонажем. Однако исследователю творчества Есенина В. Белоусову удалось разыскать девушку, вдохновившую поэта не только на создание знаменитого стихотворения «Шаганэ ты моя, Шаганэ», но и на цикл стихотворений «Персидские мотивы», в котором не раз встречается образ «милой Шаганэ».
Шаганэ Тальян
«Персидские мотивы» были написаны Сергеем Есениным во время нескольких его поездок на Кавказ — с осени 1924-го по август 1925 года. Поэт никогда не бывал в Персии, но был увлечен персидской поэзией.
В первой четверти XX века русские переводчики активно обращались к поэзии Омара Хайяма и Саади. Их произведения были уже достаточно широко представлена на русском языке. Под очарование их строк вряд ли мог не попасть и Есенин. С творчеством Фирдоуси он, возможно, познакомился по переводам избранных мест из «Шахнамэ», а также по балладе Генриха Гейне «Поэт Фирдоуси» в переводе Льва Мея.
В 1920 году Есенин поездом добирается до Кавказа. В 1921-м он приезжает в Ташкент в дни праздника Ураза-байрам. В 1924-м поэт предпринимает новую поездку на Кавказ, а оттуда — ставит цель увидеть Персию. Помогал ему в этом предприятии Пётр Чагин, близкий друг Есенина и в те годы редактор газеты «Бакинский рабочий». Проводя время в ожидании своего дальнейшего путешествия, Сергей Есенин жил то в Баку, то в Тифлисе. Побывать в Персии поэту так и не удалось.
П. Чагин и С. Есенин, Баку, 1924г
По воспоминаниям писателя Николая Вержбицкого, Есенин был очарован книгой «Персидские лирики X–XV веков»: «Он ходил по комнате и декламировал Омара Хайяма».
В октябре 1924 года Сергей Есенин пишет первые два стихотворения будущего цикла «Персидские мотивы» (всего в него в дальнейшем войдут 15 стихотворений) — «Улеглась моя былая рана…» и «Я спросил сегодня у менялы…». Тогда же листки рукописи со стихотворениями были им отправлены Галине Бениславской, его другу и литературному секретарю.
В декабре Есенин, уже ранее предпринимая попытку попасть в Константинополь, вновь загорается этой идеей. С этой целью он отправляется в Батум. Поездка в Константинополь вновь не удается.
Во время своего пребывания в Батуме зимой 1924/1925 года Есенин и знакомится с Шаганэ Тальян, учительницей литературы, ставшей прообразом персиянки Шаганэ. В воспоминаниях Шаганэ Нерсесовны, которые мы можем прочитать в книге Владимира Белоусова «Сергей Есенин» (глава «Шаганэ ты моя, Шаганэ…»), узнаем об их первой встрече.
«Как-то в декабре 1924 года я вышла из школы и направилась домой. На углу я заметила молодого человека выше среднего роста, стройного, русоволосого, в мягкой шляпе и в заграничном макинтоше поверх серого костюма. Бросилась в глаза его необычная внешность, и я подумала, что он приезжий из столицы.
…В Батуме я снимала одну комнату вместе с сестрой Катей, 23-летней девушкой, тоже учительницей. Нашей непосредственной соседкой была массажистка Елизавета Васильевна Иоффе, которая дружила с нами, особенно с Катей. Она знакома была с Повицким, журналистом.
В тот же день вечером Иоффе ворвалась к нам в комнату со словами: „Катра, Катра, известный русский поэт хочет познакомиться с нашей Шаганэ“. Есенин с Повицким были в это время у нее. Мы пошли. От нас и гостей в крохотной комнатке Иоффе стало невозможно тесно. После того как мы познакомились, я предложила всем идти гулять в парк. Больше подробностей этой первой встречи я не могу вспомнить.
На следующий день Есенин с Повицким опять зашли и предложили нам принять участие в литературном вечере, где мы могли бы встретить и других их знакомых. Вечер должен был состояться на квартире Повицкого, в которой жил и Есенин. Мы решили прийти.
…На следующий день, уходя из школы, я опять увидела его на том же углу. Было пасмурно, на море начинался шторм. Мы поздоровались, и Есенин предложил пройтись по бульвару, заявив, что не любит такой погоды и лучше почитает мне стихи. Он прочитал „Шаганэ ты моя, Шаганэ…“ и тут же подарил мне два листка клетчатой тетрадочной бумаги, на которых стихотворение было записано. Под ним подпись: „С. Есенин“».
Есенин относился к девушке бережно и внимательно, их общение было нежным и целомудренным: «Когда Есенин встречал меня в обществе других мужчин, например, моих коллег — преподавателей, то подходил сам, знакомился с ними, но уходил обязательно со мной. Всегда приходил с цветами, иногда с розами, но чаще с фиалками. 4 января он принес книжку своих стихов „Москва кабацкая“, с автографом, написанным карандашом: „Дорогая моя Шаганэ, Вы приятны и милы мне. С. Есенин. 4.1.25 г., Батум“».
Мы встречаем Шаганэ и в стихотворении «Ты сказала, что Саади…». В нем Есенин восхищается ее красотой, говорит о своих чувствах.
***
Ты сказала, что Саади
Целовал лишь только в грудь.
Подожди ты, Бога ради,
Обучусь когда-нибудь!
Ты пропела: «За Евфратом
Розы лучше смертных дев».
Если был бы я богатым,
То другой сложил напев.
Я б порезал розы эти,
Ведь одна отрада мне —
Чтобы не было на свете
Лучше милой Шаганэ.
И не мучь меня заветом,
У меня заветов нет.
Коль родился я поэтом,
То целуюсь, как поэт.
19 декабря 1924
В стихотворении «Голубая родина Фирдоуси…» лирический герой прощается с Персией и своей Шаганэ, но обещает сохранить память о ней навек. Вот отрывок из него:
Я сегодня пью в последний раз
Ароматы, что хмельны, как брага.
И твой голос, дорогая Шага,
В этот трудный расставанья час
Слушаю в последний раз.
Далее Есенин возвращается к «милой Шаганэ» в стихотворении «Руки милой — пара лебедей…», посвященном любви. В нем поднимается тема несовместимости чувства любви и пути поэта.
Я не знаю, как мне жизнь прожить:
Догореть ли в ласках милой Шаги
Иль под старость трепетно тужить
О прошедшей песенной отваге?
Шаганэ Тальян вспоминала о последней встрече с Есениным:
«Вечером, накануне отъезда, Сергей Александрович пришел к нам и объявил, что уезжает. Он сказал, что никогда меня не забудет, нежно простился со мною, но не пожелал, чтобы я и сестра его провожали. Писем от него я также не получала».
В «Персидских мотивах» Есенина в последний раз мы встречаем образ прекрасной персиянки в стихотворении «Отчего луна так светит тускло…».
Шаганэ Тальян с теплотой вспоминала о встрече с Сергеем Есениным: «С.А. Есенин есть и до конца дней будет светлым воспоминанием моей жизни». Она пишет и о его доброте, любви к животным. «Тогда нередко встречались беспризорные, и, бывало, ни одного из них не оставлял без внимания: остановится, станет расспрашивать, откуда, как живет, даст ребенку денег. Увидит бездомную собаку, купит для нее булку, колбасу, накормит и приласкает».
С ее слов мы также узнаем, что Есенин интересовался армянской поэзией. «Соседи имели „Антологию армянской поэзии“ в переводах Брюсова, и Сергей Александрович, бывая у нас, нередко просил принести эту книгу и читал ее», — пишет Шаганэ Нерсесовна. Особенно он интересовался Егишэ Чаренцем.
Чувством чистой дружбы проникнуты следующие воспоминания Шаганэ Нерсесовны: «Как-то я заболела, а сестра уходила на службу. Все три дня, пока я болела, Сергей Александрович с утра являлся ко мне, готовил чай, беседовал со мной, читал стихи из „Антологии армянской поэзии“. Содержание этих разговоров мне не запомнилось, но можно отметить, что они были простыми, спокойными.
Есенин взял себе на память мою фотографию, причем он сам ее выбрал из числа других.
Это снимок 1919 года. Я снята в гимназической форме. На обороте карточки я своей рукой сделала надпись».
Сергея Есенина не стало в декабре 1925 года, спустя год после встречи с Шаганэ Тальян. Шаганэ прожила долгую и хорошую жизнь, храня память о зимней встрече в Батуме с русским поэтом.
В публикации использованы материалы kulturologia, armmuseum, culture.ru.
