Онлайн
Следуя за своими установками, Марианна вскоре отказалась от живописи и все свои усилия направила на взращивание художественных способностей Явленского. Следующим ее шагом стал «Розовый салон», интеллектуальная атмосфера которого, как считала Веревкина, была призвана способствовать росту таланта ее избранника. Это ей удалось сравнительно легко: как и в ее петербургскую мастерскую, людей привлекали не только искренний интерес Марианны к собеседнику, но и ее глубокие познания в искусстве, знание новейших течений. Здесь были беседы и лекции о новаторской живописи, об авангардизме, центром которого к тому времени стал Мюнхен.
Алексей Явленский. Натюрморт с самоваром, 1901г
Выдающийся ум и обаяние хозяйки «Розового салона» привлекал не только сокурсников Явленского из школы Ашбе, их давних друзей Дмитрия Кардовского и Игоря Грабаря, — но и всех знаменитостей, которые жили в Мюнхене или бывали здесь наездами. В уютной гостиной на Гизелаштрассе, 23, можно было встретить Валентина Серова и Виктора Борисова-Мусатова, Анну Павлову и Сергея Дягилева, посла России в Мюнхене Николая Столыпина и знаменитую итальянскую актрису Элеонору Дузе. Здесь, в «Розовом салоне», родилась идея «Нового художественного объединения Мюнхена», ставшего предвестником знаменитого позже «Синего всадника». Здесь регулярно собирались молодые «гизелисты» — художники Габриель Мюнтер, Франц Марк, Август Маке, Василий Кандинский. Общество салона не пропускало ни одной художественной выставки, которые потом горячо обсуждались. Веревкина и Явленский путешествовали по Европе, побывали в Венеции на Биеннале современного искусства.
Фюссен. Алексей Явленский, 1905г
Шло время, и вот уже Явленский оставил школу Ашбе — учитель все чаще погружался в алкогольное забвение, и смысл обучения пропал. Марианна по-прежнему была весела и обаятельна на людях, а наедине с Явленским интересовалась только искусством. Он хотел нежности и близости — она делала все, дабы его талант расцвел. Он метался в творческих поисках — она фонтанировала идеями и смыслами. Несовпадение интересов, да и темпераментов, приводило к постоянным конфликтам, которые изнуряли обоих. В конце концов, Явленский обратил внимание на горничную своей гражданской жены, скромную и милую Елену. А Марианна стала вести дневники, которые позже назвала «Письма незнакомцу», в которых пыталась разобраться в себе, в сложившейся нелегкой ситуации. «Я люблю только душу. Я равнодушна к телам», — писала Марианна. А тем временем Елена Незнакомова ждала ребенка, и назревал огромный скандал.
Алексей Явленский. Портрет Елены, 1894г
После выяснения отношений было принято решение отправиться в Россию, где несовершеннолетняя по немецким законам Елена могла бы родить ребенка вдали от пристальных взглядов. В квартире на Гизелештрассе временно поселились друзья — Кандинский и его гражданская жена Габриель Мюнтер, — а трое наших героев уехали в Витебскую губернию. Здесь, в поместье Анспаки, принадлежащем другу Марианны, госсекретарю русской дипломатической миссии в Мюнхене Николаю Столыпину, 5 января 1902 года родился Андрей Незнакомов. А тем временем Алексей и Марианна путешествовали. После тифа, перенесенного Явленским, пара остановилась в Алупке, после съездила на Кавказ.
Алексей Явленский. Портрет Марианны Веревкиной, 1906г
Алексей выздоравливал, впитывал новые впечатления, а Марианна лихорадочно улаживала дела и исправляла документы. Дату рождения Елены поменяли с датой рождения ее старшей сестры Марии — так проблемы с законом были решены, и в октябре 1902 года семья вернулась в Мюнхен — уже впятером. Андрея представляли как племянника Явленского, а Мария Незнакомова взяла на себя обязанности горничной.
Алексей Явленский. Автопортрет в цилиндре, 1904г
Жизнь на Гизелештрассе, 23 уже не была прежней. Явленский много времени проводил с сыном и обеими сестрами, а Марианна регулярно скандалила. Через год она решилась на демарш и укатила во Францию с одним из друзей, художником Александром фон Зальцманом. Разлука продлилась недолго — Марианна прислала «дорогому Лулу» открытку, потом письмо, другое… И вскоре вместо очередного письма на ее пороге стоял сам Явленский. Пара едет в Париж, окунается с головой в водоворот выставок и вечеринок, отношения понемногу налаживаются. Такие вояжи они предпринимали регулярно, давая себе возможность примириться друг с другом. «Искусство — вот великая власть Лулу надо мной» — писала Марианна.
Алексей Явленский, Марианна Веревкина, Андреас Явленский и Габриэль Мюнтер в Мурнау. 1909. Фото: Василий Кандинский / Фонд Габриэль Мюнтер и Йоханнеса Эйхнера, Мюнхен
Явленский прошел через увлечение творчеством многих знаменитых современников — от Ван Гога до Гогена. Он сменил технику, полюбил масляные краски, увлекся цветовыми решениями, успешно выставлялся. А что же Марианна? Ее период творческой аскезы остался позади, наступило время и самой перенести на холст все те теории, за которые она горячо ратовала долгих десять лет. Зимой 1906 года она опять взяла в руки кисти, и ее новое творчество очень отличалось от реализма, впитанного на уроках Ильи Репина.
Марианна Веревкина. Осень, 1907г
В записях художницы — личная оценка: «Мое искусство возвращается ко мне в более укрупненном виде, чем прежде». Эта новая творческая волна заново скрепила расползающееся по швам странное семейное счастье, Явленский и Веревкина вместе ездили на этюды в Бретань, в Женеву, в Баварию. В 1905 году они открыли школу живописи, где Явленский преподавал рисунок и живопись, а Веревкина — историю и теорию искусства. Одной из учениц школы стала Габриэль Мюнтер, гражданская жена Василия Кандинского.
Габриель Мюнтер. На лугу. Марианна Веревкина и Алексей Явленский, 1909г
В 1906 году Явленский и Веревкина открыли для себя Мурнау — городок, расположенный всего в 50 километрах от Мюнхена, в предгорьях Альп, а два года спустя к ним присоединились друзья — Габриэль Мюнтер и Василий Кандинский. Горные пейзажи, яркие домики, пестрые одежды местных жителей — здесь было, что перенести на полотно. Мюнтер купила в Мурнау дом, и теперь творческой четверке было где с удобством расположиться. «…Чудесное, радостное время труда с постоянными разговорами об искусстве с вдохновенными «гизелистами», — вспоминала об этих временах Габриэль Мюнтер.
Продолжение следует…
По материалам artсhive.
