Онлайн
1 октября 2018 года мир потерял великого певца, композитора, поэта, актера Шарля Азнавура (Шахнур Вагинак Азнавурян), который пел о человеческих эмоциях, самых заветных чувствах личности и человечества, о любви и Родине.
Смерть шансонье оплакивали не только Армения и Франция, но и весь мир. После его смерти свечи в память Азнавура были зажжены во многих странах мира, о нем с речами выступали государственные, политические деятели, деятели культуры, духовные лица, поклонники его искусства и люди, которые когда-либо имели возможность пообщаться с Азнавуром.
Президент Франции Эммануэль Макрон несколько раз делал записи об Азнавуре в своем микроблоге в Twitter. «Благодаря Шарлю Азнавуру мы сегодня имеем возможность вспомнить, что мы должны тем армянам, которые, бежав из своей Родины, пришли обустраивать нашу Родину», - отмечал президент Франции.
«Еще долгое время миллионы мужчин и женщин будут рождаться, храня в одном уголке своей памяти музыку и слова Шарля Азнавура, потому что поэты во Франции никогда не умирают», - говорилось в другой записи Эммануэля Макрона.
Сегодня, 1 октября 2020 года, мы вспоминаем слова великого человека и патриота:
- Я вышел из народа, который выжил. Не жил, а выжил!
- Хоть я и далеко, мое сердце – в Армении.
- Армения нуждается в помощи. Это маленькая страна, которая окружена другими странами: некоторые друзья, некоторые враги. Я бы хотел бы видеть вокруг только друзей… Главное, человек должен оставаться человеком.
- Судьба наших родителей, бежавших от геноцида, и их поведение, стали для нас примером. Они часто вспоминали смелость и доброту итальянского капитана, который спас их от смерти во время побега из Константинополя. Они уже были на корабле, когда один из турецких солдат услышал армянскую речь и побежал за ними. Но капитан корабля заступился за моих родителей. Я думаю, им удалось выжить благодаря помощи и доброте многих людей, поэтому они и сами всегда старались всем помочь.
Когда наступила Вторая мировая война и был голод, оккупация, родители укрывали в нашей квартире евреев и противников режима. Они не изменяли своим ценностям. Отец ушел на фронт, мама переносила оружие в коляске, а мы с Аидой помогали прятать старую одежду и добывали новую.
- Армянин – это, прежде всего, семьянин, соблюдающий традиции своей семьи, в меру патриотичный и великодушный.
- Надо сказать, что мы, армяне, умеем не только жить, но и выживать.
- Все нынешнее кровопролитие на Ближнем Востоке уходит корнями в зверства 1915 года. Регион несет на себе не только их стигматы, но и память. Установившиеся с тех времен доминантные нормы создали плодородную почву. Эта модель наводит на мысль, что самые варварские бесчинства в конечном итоге берут верх. Но стоит ли с этим мириться?
- На моих плечах лежит груз их бесконечных страданий. Меня связывает с ними нравственный долг. Я отчетливо слышу их молитвы, несмотря на то, что им затыкали рот, душили. Беззащитные жертвы. Живым же следует защитить их честь и достоинство. Не допустить, чтобы забвение и отрицание убили их во второй раз. Верю, что в этом заключается долг каждого армянина.
- Да, этот покойный без могилы народ — мой народ. Моим отцу и матери удалось чудом сбежать и найти прибежище во Франции. Чего нельзя сказать о полутора миллионе армян, которых мучили и убили во время первого геноцида ХХ века.
Пески времени и забвения долгое время скрывали это массовое убийство. Пришедшие на смену палачам 1915 года турецкие правительства десятилетиями отрицали все на государственном уровне. Они сделали ставку на международную амнезию и малодушие. И едва не оказались правы.
Государства начали признавать преступление только в 1980-х годах. Тихо, вполголоса. Сначала Европейский парламент в 1987 году. Потом Франция с законом 29 января 2001 года. Затем еще два десятка стран. Наконец, Ватикан, несколько дней назад.
В таких условиях хоть сколько-нибудь разумный и добропорядочный человек не может не ощущать растерянности. Я — не исключение из этого правила. Меня не воспитывали в ненависти. Злоба — не часть моей вселенной. Я ни в чем не виню воспитанный в отрицании турецкий народ. Мне хочется довериться молодежи этой страны и любимому мною народу.
Я знаю, что однажды она откроет глаза и потребует от руководства отчета за годы лжи и бесчестья, вынужденного незнания собственной истории. Не сомневаюсь, что не в столь уж отдаленном будущем она сотрет это «пятно на лбу», как говорил турецкий поэт Назым Хикмет. Причем не в стремлении засунуть голову в песок или посыпать ее пеплом, а в освободительном порыве возвращения себе права на историю.
- …Мне вспоминаются слова Мисака и Мелине Манушян, уцелевших после геноцида 1915 года сирот. Они видели в участи евреев повторение того, что выпало на долю их народа. В последнем письме к Мелине (он отправил его незадолго до того, как предстать перед нацистской расстрельной командой) Мисак написал такие переворачивающие душу слова: «Я умираю без ненависти к немецкому народу». Эта многое говорящая о величине человека фраза прочно врезалась мне в сознание.
- 1988 год стал особенным для меня, в Армении произошло землетрясение. В этой маленькой стране без выхода к морю, без особых земельных ресурсов, жизнь в которой сурова и трудна, в стране, пережившей сталинизм, несправедливость, множество проблем. А ведь до землетрясения были проблемы с ближайшими соседями, проблемы, разрушившие деревни и города, убившие и покалечившие десятки тысяч мужчин, женщин и детей. Но задрожала земля, и горизонт, и без того достаточно мрачный, стал еще темнее. До этого момента я не очень внимательно следил за тем, что происходило там, на краю нашей памяти, — слишком был занят работой. Но теперь вдруг осознал, что оттуда идут мои корни, что много веков назад наши предки жили на земле, которая только что, разверзшись, стала могилой для многих армян, новым источником нищеты и траура. И я написал:
Твои сады вновь зацветут.
Твои счастливые дни вновь придут,
Закончится зима,
Закончатся мучения,
И вырастет дерево жизни
Для тебя, Армения.
