Онлайн
Максима времён Ренессанса «Каждый художник рисует сам себя», высказанная в XV веке, не потеряла актуальности и в наши дни. На протяжении веков помимо простых автопортретов живописцы оставляли секретные подписи на своих полотнах и вставляли в работы свои изображения — подчас очень неожиданным и изобретательным образом. В первой части публикации было рассказано о подобных картинах ван Эйка, Рафаэля и Микеланджело. Сегодня пополним список.
Караваджо, «Давид с головой Голиафа» (1609 / 1610)
До своей безвременной кончины в возрасте 38 лет Караваджо представлял себя во множестве обличий, чаще всего — в виде греческого бога вина Бахуса. В последний год своей жизни он решил включить автопортрет в изображение Давида, держащего отрубленную голову Голиафа, — одну из нескольких версий библейской истории, написанных за свою карьеру. На этом этапе художник внёс неожиданный, эмоциональный нюанс в обычно кровавую, мрачную притчу о могущественном против правого.
Здесь Караваджо — не юный, симпатичный Давид, а побеждённый Голиаф, чей рот с отвисшей челюстью свидетельствует о его полном поражении. В свою очередь Давид, который смотрит на свой трофей, выглядит не обрадованным победой, а несколько задумчивым и печальным, возможно, даже сожалеющим. Ученые предположили, что для молодого героя позировал Чекко, подмастерье и предполагаемый любовник Караваджо. Если это так, то в картине появляется неожиданная психосексуальная подоплёка, которая усиливается мечом Давида, помещённым между его ног.
Клара Петерс, «Натюрморт с сырами, миндалем и кренделями» (ок. 1615)
Голландские натюрморты кажутся простыми, но часто подразумевают сложные размышления о жизни и смерти. И если техническая сложность жанра и его интеллектуальные особенности могли бы стать препятствием для художниц, в XVII веке в нём преуспевали именно женщины. Одной из самых талантливых мастериц натюрморта своего времени была Клара Петерс.
Автопортрет Клары Петерс в картине «Натюрморт с сырами, миндалем и кренделями» (ок. 1615)
Многие голландские художники эпохи рисовали роскошные композиции с устрицами, пирогами, заморскими фруктами и зёрнами перца на серебряных и золотых тарелках. Но Петерс предпочитала изображения скромных местных молочных продуктов, таких как сыр и масло, с крестьянским хлебом. Тем не менее, она не смогла удержаться о того, чтобы не продемонстрировать своё художественное мастерство в одном из натюрмортов с множеством сыров, миндалем и изящно скрученными кренделями. На оловянную крышку керамического сосуда Петерс аккуратно нанесла свой автопортрет, в точности повторяющий изгибы объекта. Вместо подписи художница «вырезала» своё имя на серебряном ноже для масла.
Жак-Луи Давид, «Коронация Наполеона в соборе Нотр-Дам» (1806 / 1807)
Французский художник-неоклассик Жак-Луи Давид — интересная фигура в истории революционной Франции. Несмотря на свою роль в свержении монархии, после войны он проницательно продемонстрировал преданность Наполеону, став королевским художником и главным пропагандистом императора.
Наполеон лично поручил Давиду запечатлеть его пышную коронацию 1804 года в монументальном историческом полотне, которое передает мощный политический сигнал власти. Сегодня это произведение искусства доминирует в Большом зале Лувра. Оно настолько массивно, что фигуры кажутся написанными в натуральную величину, и зрителю может показаться, будто он находится в празднично разодетой толпе, наблюдающей, как Наполеон коронует Жозефину.
Фрагмент картины «Коронация Наполеона в соборе Нотр-Дам» с автопортретом Жака-Луи Давида
Сам Давид сидит в возвышении в театральной ложе в центре композиции, делая наброски сцены среди разодетых в бархат, меха и атлас членов императорской семьи и других аристократов. Художник на самом деле присутствовал на церемонии коронации в Нотр-Дам. То, что он включил себя в финальную композицию, показывает его верность короне и намекает на неоспоримую мощь художественных достижений.
Поль Гоген, «Спящий малыш. Этюд» (1881)
Импрессионисты и художники эпохи модерна нередко включали себя в свои картины; они часто населяли собственные сцены в парижских кафе, барах и парках. Например, Анри де Тулуз-Лотрек изобразил себя на заднем плане картины «В Мулен-Руж» (1892 / 1895), в одном из своих любимых заведений.
Но в своём этюде «Спящий малыш» Поль Гоген использовал странный подход к автопортрету. У кровати спящего ребёнка стоит жуткая кукла шута, почти живая. Посмотрите внимательно на его лицо, и увидите, что этот паяц — сам Гоген. Возможно, художник показывает игрушку как фрагмент детских снов. Если это так, то они — больше кошмар, чем фантазия.
По материалам artchive.
