История любви, породившая шедевры: Рембрандт и три его музы (часть 2) - RadioVan.fm

Онлайн

История любви, породившая шедевры: Рембрандт и три его музы (часть 2)

2020-02-08 19:52 , История любви, породившая шедевры, 3576

История любви, породившая шедевры: Рембрандт и три его музы (часть 2)

«Никогда не путайте гения со святым», — предупреждают рембрандтовские биографы, подходя к сложной теме личной жизни художника, вместившей любовь и смерть, грех и невинность, преданность и предательство. В первой части публикации было рассказано о главной музе великого голландца – Саскии. Сегодня мы узнаем, в чьи объятия бросился Рембрандт за утешением.

2. Гертье Диркс

«Ее лицо? Его невозможно найти в произведениях Рембрандта. Нам она знакома лишь со спины. На одном рисунке она стоит на пороге дома, разговаривая с прохожим на улице, одетая в традиционный костюм крестьянок северных провинций. Ее портрет, написанный Рембрандтом, исчез…». Поль Декарг. «Рембрандт»

Рембрандт Харменс ван Рейн. Женщина в северноголландском наряде (Гертье Диркс?), 1636г

О существовании Гертье Диркс и о том, что ожидало её в отношениях с Рембрандтом, многие из тех, кто восхищен гением художника, предпочли бы забыть. Будто бы и не было никакой соблазнительной няньки маленького Титуса, ради которой Рембрандт сначала скоропостижно предал память Саскии, а потом — еще более жестоко и бесчестно предал саму Гертье.

Но она была, неопровержимо существовала в жизни Рембрандта — и никуда от этого факта не деться.

Когда умерла Саския, Титусу было девять месяцев. Его отец, хотя и боготворил малыша, всё же не мог уделять ему достаточно внимания, проводя львиную долю времени в мастерской. Крупные заказчики начали обходить Рембрандта стороной, смущённые все возрастающим натурализмом его портретов, а Рембрандт упорно и фанатично пытался найти свою новую манеру и с головой погрузился в работу.

Рембрандт Харменс ван Рейн. Портрет мальчика, 1650-е

Ребёнку было срочно необходимо внимание и опека — так в доме Рембрандта появилась молодая вдова трубача по имени Гертье Диркс. И очень скоро няня всецело завладела вниманием не только девятимесячного мальчика, но и его отца. Гертье разделила с Рембрандтом постель, художник кругом появлялся с ней и, казалось, не собирался скрывать от людских глаз эту греховную связь, своё эротическое утешение. Он даже подарил ей некоторые украшения Саскии!

Трудно сказать, что это было, — любовная горячка, закрывающая глаза на неэтичность подобных подарков, или же прагматичное желание таким образом избавиться от памяти умершей жены, продолжающей ранить и причинять боль, но Рембрандту еще не раз предстоит об этом своём поступке пожалеть.

Пока же он, по-видимому, наслаждается страстью — в его гравюрах именно во время связи с Гертье настойчиво возникает эротическая тема («Любовная пара и спящий пастух», «Монах в поле», «Французская постель»). Нужно сказать, что в богатом собрании гравюр, которые Рембрандт всё время покупал и коллекционировал, имелись классические экземпляры эротики — серия «Сладострастие» Агостино Карраччи или «Любовные позы» Маркантонио Раймонди и Джулио Романо, иллюстрирующие сонеты Пьетро Аретино. Но эротические гравюры Рембрандта не заигрывают с мифологией, подобно работам предшественников, — они, как формулирует Саймон Шама, изображают «тяжеловесную неуклюжесть животного акта». Рембрандт словно не желает искусственно облагораживать эту нынешнюю сторону своего бытия: это просто постель, просто соитие, и никаких сантиментов.

Рембрандт Харменс ван Рейн. Французская постель (Het Ledikant), 1646г

Спустя несколько лет после начала романа с Рембрандтом Гертье явилась к нотариусу — заверить своё завещание. В нём женщина указывала, что все драгоценности, подаренные ей Рембрандтом, и свой портрет, который он написал (вероятно, не сохранился), после её смерти должны перейти в собственность Титуса.

Её поступок биографы художника трактуют по-разному. Поль Декарг считает, что Гертье по-матерински привязалась к Титусу и таким образом пыталась прочнее войти в семью — Рембрандт, продолжая спать с нею, жениться явно не собирался: помня о завещании Саскии, он сейчас находился не в том финансовом положении, чтобы от него отказываться. А вот Саймон Шама полагает, на этот шаг Гертье вынудил сам Рембрандт, которого заело запоздалое раскаяние, что из рук Титуса навсегда уйдут драгоценности его матери, которые по справедливости должны бы достаться ему, а не любовнице его отца. К тому же известно, что к концу 1640-х годов в доме Рембранда появилась юная экономка Хендрикье Стоффельс, и художник, изрядно охладевший к Гертье, перенаправил всё своё внимание на 23-летнюю прелестницу.

Он собирался расстаться с Гертье мирно, предложив ей ежегодное содержание в 160 гульденов (всё подкреплялось официальным договором), и она поначалу даже согласилась. Но, съехав от Рембрандта и оказавшись в пугающем одиночестве, уязвлённая обидой женщина передумает. Сначала она назло любовнику отправится закладывать драгоценности Саскии, а потом — и вовсе подаст на художника в суд.

В суде, на первые заседания которого Рембрандт покорно являлся, Гертье заявляла, что он «во всеуслышание обещал жениться на ней и подарил кольцо и что, более того, он неоднократно спал с нею, и потому она настаивает, чтобы ответчик либо женился на ней, либо назначил ей денежное содержание». Но ведь Гертье же подписывала бумаги, где соглашалась на содержание в 160 гульденов? Нет, теперь она хочет большего! Суд постановил увеличить её содержание до 200 гульденов. Этого тоже оказалось недостаточно.

И тогда Рембрандт, чьей репутации был нанесен серьёзный ущерб, задумал недоброе. Подговорив свидетелей, он сумел доказать недееспособность Гертье Диркс (она, якобы, повредилась в уме и к тому же ударилась в распутство) и упёк её в «исправительный дом для женщин» Спинхёйс — были в Голландии и такие заведения. Там в атмосфере аскетичной суровости (чтобы не сказать жестокости) блудниц и бродяжек перевоспитывали путём нелёгкой работы и ограничений в еде и свободе. Это была, по сути, почти что тюрьма: в тусклые стены въелся невытравляемый запах щелока и варёного гороха, натруженные пальцы обитательниц к концу дня нестерпимого ныли от многочасовой работы за прялкой, а их души и уши годами не воспринимали ничего, помимо нудных «исправительных» проповедей.

Гертье выйдет оттуда через 5 лет (хотя Рембрандт хотел заточить ей в Спинхёйсе на все 11) совершенно больным человеком. В середине 1650-х она умрёт, не успев порадоваться тому, как судьба наказала её обидчика — Рембрандт растерял почти всех влиятельных заказчиков и полностью разорился.

Рембрандт Харменс ван Рейн. Автопортрет, 1652г

Но действительно ли мы и не подозреваем, как выглядела Гертье Диркс, или же все-таки откуда-то интуитивно знаем?

В середине ХХ века специалист Эрмитажа Юрий Кузнецов решил подвергнуть «Данаю» Рембрандта рентгенографическому исследованию. Картина, знаменитая своей всепоглощающей чувственностью и эротизмом на грани фола, вызывала немало вопросов. Рембрандт писал её примерно в третий год своего брака с Саскией, а на левой руке Данаи красовалось обручальное кольцо. Резонно предположить, что моделью для этого призывно распростёртого тела была супруга художника, но отчего её чеканные черты совсем не похожи на полное и немного расплывчатое лицо Саскии, так хорошо знакомое нам по портретам Рембрандта?

Рембрандт Харменс ван Рейн. Даная, 1636г

«Аппарат высветил лицо Данаи, и в ее чертах вдруг проступила сама Саския, — повествует Валентин Пикуль в исторической миниатюре «Под золотым дождем».

— Неужели? Неужели опять она? Да, в лучах рентгена возникла прежняя Саския — мало похожая на ту женщину, которую мы привыкли видеть в эрмитажной «Данае». Рентген продолжал фиксировать сокрытое ранее:

— В первом варианте картины Даная имела прическу, какую мы видим и на портрете Саскии из Дрезденской галереи. А вот и ожерелье на шее, тоже известное по портретам Саскии! Под рентгеном выявилось, что Даная-Саския раньше смотрела не прямо перед собой, а именно вверх — на золотой дождь.

Аппарат переместил свои лучи на ее руку:

— Положение руки совсем другое! В первоначальном варианте Даная держит руку ладонью вниз — жест прощания, а в картине уже исправленной ладонь обращена кверху — призывно… Наконец, рентген определил важную деталь: раньше бедра Данаи были стыдливо прикрыты покрывалом, и это было понятно, ибо художник оберегал сокровенность своей Саскии.

— Когда же он «сорвал» с нее покрывало?

— Когда разделил одиночество с Гертье Диркс, тогда же изменил и черты лица Данаи, более близкие к типу лица той же Гертье… Амур рыдает, оплакивая счастливое прошлое!».

Продолжение следует…

По материалам artchive.

Лента

Рекомендуем посмотреть