Онлайн
Девочка из обеспеченной семьи Белла Розенфельд влюбилась в бедного художника Моисея Сегала и отдала ему свое сердце. Никуда не спеша, получала образование, писала любимому письма — и ждала его, веря, что именно он — тот единственный, который ей нужен, этот «живописный молодой человек, лет 25, со странными широкими глазами, смотрящими из-под буйных кудрей», и второго такого не будет. Обо всем этом было рассказано в первой части нашего повествования.
Ниже представляем вторую часть истории любви Марка Шагала и Беллы Розенфельд, вместе переживших две революции, две войны, бедность и богатство.
Марк Шагал. День рождения, 1915г
Смутное беспокойство 1914-го года заставило Шагала задуматься о возвращении на Родину. Он приехал в Витебск на свадьбу сестры, и понял — от судьбы никуда не деться, и чувства вспыхнули с новой силой, как будто и не было этих лет в разлуке. Через год с небольшим, 25 июля 1915 года, они с Беллой стали мужем и женой. Год спустя родилась единственная дочь Шагалов, Ида.
Марк Шагал. Белла и Ида у окна, 1916г
Белла отказалась от сценической карьеры, на годы забыла о литературе и посвятила себя мужу и дочери. Не сказать, чтобы это давалось ей совсем легко. Но первые годы совместной жизни Шагалов были, что называется, борьбой за выживание в сумасшедшем, скачкообразном движении Первой мировой войны и русских революций.
Марк Шагал. Белла в белом воротничке, 1917г
Родственники Беллы помогли Марку уехать в Петербург и избежать воинской службы. В 1918 году Шагала назначили Уполномоченным по делам искусства в Витебской губернии. Опять родной город — но город изменившийся, полный бурлящей новой жизни. Шагал украшает Витебск в честь первой годовщины Октябрьской революции, и делает это с размахом (и в своем стиле). Он открывает Школу искусств, и предоставляет своим ученикам свободу раскрыть собственный талант. Далее следует противостояние с Казимиром Малевичем, в котором победил создатель супрематизма.
Шагалы переехали в Москву — Париж был недосягаем. Белла продавала драгоценности: маленькой Иде надо было хорошо питаться. Некоторое время художник преподавал в детских колониях, тогда же создал знаменитые декорации для Еврейского театра, которые впоследствии спас для потомков Соломон Михоэлс… Но в главном Шагал себя по-прежнему не находил. Да, он писал картины, но расцветавший в новом советском искусстве абстракционизм диссонировал с его творчеством. Его называли «староватором». Его! Шагала! И Марк стремился в Париж, где можно было творить так, как ему хотелось, где его уже оценили.
Марк Шагал. Над городом, 1918г
Когда в Берлине открылась выставка его работ, он отправился туда вместе с семьей, а в 1923 году Шагалы уже в Париже.
Марк Шагал. Белла в Мурийоне, 1926г
Старые друзья, новые заказы — в Париже Шагал чувствовал себя легко и свободно. Огорчила потеря всех работ, которые он оставил когда-то в своей мастерской в «Улье». Но художник быстро наверстал упущенное, и вскоре семья замечательно устроилась. Берта на европейский манер стала Беллой. Шагал увлекся иллюстрацией — начал еще в Берлине, когда иллюстрировал графикой книгу своих воспоминаний «Моя жизнь».
В Париже художник иллюстрирует для Амбруаза Воллара книгу Гоголя «Мертвые души», по памяти восстанавливает некоторые утраченные картины. Есть заказы, есть средства. Семья путешествует по Франции, в 1931 году Шагалы едут в Палестину — землю своих предков, своей веры. Вернувшись домой, Шагал приступает к иллюстрированию Библии. Жизнь насыщенна творчеством, рядом любимые — жена и дочь.
К середине 30-х годов атмосфера в Европе начала сгущаться. В Германии пришедший к власти Гитлер проповедует идеи нацизма, в Мюнхене проходит печально известная выставка «Дегенеративное искусство» — есть здесь и картины Марка… В 1941 году, в самый последний момент Шагалы наконец решаются уехать в США. В Нью-Йорке оседает множество художников, бежавших из пылающей в войне Европы. История с отъездом не вполне однозначна — как и характер Марка Шагала, диктующий ему поступать не так, как следовало бы, как ожидают от него окружающие (впрочем, это тема для отдельного исследования).
Марк Шагал. Белла и Ида при луне, 1930г
В Америке Марк Шагал работает в мастерской сына Матисса — Пьера, заканчивает работы, начатые еще в Париже. Он делает декорации для балета «Алеко» в постановке Леонида Мясина, сражается с Пикассо за заказ для спектакля Баланчина «Жар-птица» — но Стравинский выбирает эскизы испанца. Впрочем, костюмы остаются за Шагалом.
В конце августа 1944 года был освобожден Париж. Радостная весть застала Шагалов на отдыхе, и они засобирались в Нью-Йорк с мыслями о скором возвращении во Францию. Внезапно Белла заболела, и на следующий день Шагал отвез ее в местный госпиталь.
Действительно ли ей отказали в лечении как еврейке, как позже вспоминал художник, мы уже не узнаем. По свидетельству Иды, ей правдами и неправдами удалось раздобыть пенициллин, очень редкое в то время лекарство, и максимально быстро прибыть в город Алтамон, где ее мать находилась в госпитале. Как позже писала сама Ида родственникам, «когда я прибыла с пенициллином, было слишком поздно. Мама была в коме, и в 6 часов вечера она умерла. У мамы была стрептококковая инфекция в горле». Однако, в официальном свидетельстве было написано, что причиной смерти Беллы Шагал стал сахарный диабет.
Марк Шагал. Белла с букетом анемонов, 1926г
После похорон Шагал был безутешен. «Когда Белла ушла из жизни, 2 сентября 1944 года в шесть часов вечера, громыхнула грозовая буря и непрерывный дождь излился на землю. В глазах моих потемнело» … — писал художник. Корил себя за медлительность, девять месяцев не брал кистей, развернул все холсты лицом к стене — он все вспоминал и вспоминал Ее, единственную, своего Ангела, ненаглядную Беллу… На 30-й день после смерти Беллы Шагал Комитет еврейских писателей, художников и учёных организовал в Карнеги-Холле траурный вечер ее памяти, на котором присутствовало около двухсот друзей и знакомых семьи Шагал.
Надгробие Беллы на кладбище Уэстчер Хиллз неподалеку от Нью-Йорка, созданное Марком Шагалом в 1965 году
Шагалу удалось преодолеть тоску и с помощью дочери почтить память Беллы книгами ее воспоминаний: Ида перевела тексты с идиш на французский, а Шагал сделал иллюстрации и написал послесловие. Книга Беллы Розенфельд «Горящие огни» была напечатана в 1946 году, год спустя — вторая часть воспоминаний, «Первая встреча».
Марк Шагал. Одиночество, 1933г
И никто не скажет лучше о Белле, чем ее муж, Марк Шагал, написавший предисловие к ее книгам:
«…Велико было ее влияние на мое искусство в течение долгих лет. Но кажется мне, что что-то угасло в ней, что-то оттеснилось в сторону. Я думал, что в сердце Беллы сокрыты сокровища… пропитанные любовью… Стыдилась ли она меня, людей, желая оставаться всегда в тени? Пока не услышала голос еврейской души, пока не увидела диаспору последних лет и язык ее родителей вновь не стал ее языком… На кого она похожа? Она не напоминает никого. Ведь она Башенька-Беллочка с горы в Витебске, отражающейся в реке Двинск, с облаками, деревьями и домами. Вещи, люди, пейзажи, еврейские праздники, цветы — все это ее мир и о них она рассказывает».
Марк Шагал. Свадебные свечи, 1945г
