Верный левой идее: RFI – о фильме Робера Гедигяна «Gloria mundi» на Венецианском фестивале - RadioVan.fm

Онлайн

Верный левой идее: RFI – о фильме Робера Гедигяна «Gloria mundi» на Венецианском фестивале

2019-09-06 17:30 , Культура, Шоу бизнес, 1241

Верный левой идее: RFI – о фильме Робера Гедигяна «Gloria mundi» на Венецианском фестивале

Робер Гедигян — человек устойчивых взглядов. Выходец из простой семьи армянских эмигрантов, он с самого начала определил для себя, что кино, которому он решил посвятить жизнь, — само по себе левое искусство, потому что оно обязано быть понятным бедным, пишет RFI.

В его фильмах, начиная с первого — «Последнее лето» — и дальше — «Мой папа инженер», «В бой!», «История сумасшедшего» — почти не найти персонажей, чей уровень жизни существенно превышает средний. Это — кредо Гедигяна. Его фильмы просты, легко «читаются», понятны любому, а набор проблем обычно вертится вокруг непростых отношений с деньгами.

Деньги, точнее их постоянное отсутствие, можно считать главным героем и последнего его фильма, «Gloria mundi», показанного в рамках основного конкурса 76-го Венецианского фестиваля.

Живет себе большая и на первый взгляд дружная семья: немолодая Сильвия (Ариан Аскарид), ее муж Ришар, водитель автобуса (Жан-Пьер Даруссен), дочь Матильда от первого брака Сильвии (Анаис Демустье) с мужем Николя (Робинсон Стевенен), ее сестра Аврора (Лола Наймарк) с мужем Брюно (Грегори Лепренс-Ренге). Все еле-еле выживают, а особенно трудно становится, когда у Матильды и Николя рождается дочь Глория. Тут еще из тюрьмы после долгого срока за случайное убийство возвращается первый муж Сильвии Даниэль (Жерар Мейлан), которого мучает чувство вину за оставленную жену и маленькую дочку. Загасить чувство вины он пытается вспыхнувшей любовью к маленькой внучке.

Как и полагается в любом семейном кино, душевное благополучие семьи дает сильную трещину под натиском скелетов, дружно падающих из всех шкафов. Оказывается, и брачные узы тут не такие крепкие, и сестринская любовь — лишь тонкий слой, прикрывающий застарелую зависть. Как часто бывает у Гедигяна, действие происходит в Марселе, который в фильме показан безликим и недружелюбным. Мы смотрим на него словно глазами героев, которые все время передвигаются то мимо современных однотипных зданий, то мимо пустырей, то мимо стройки. Этот город, в котором герои живут с рождения, — чужой и холодный. Режиссер, выступивший сценаристом картины вместе со своим давним соавтором Сержем Валетти, словно пытается развести среду обитания героев и самих героев, показать, как крепкие семейные узы связывают людей под крышами их уютных домов, закрытых от холодных ветров большого неприветливого города. Авторы стараются, но герои его не слушаются и все шире открывают шкафы со скелетами.

При этом Гедигян очень четко проводит грань между старшим и молодым поколениями — Сильвия, Ришар и Даниэль обнаруживают немалую долю ответственности, а то и настоящего героизма, чтобы выбраться из затяжного финансового и морального кризиса семьи. В отличие от своих взрослых детей — молодняк вовсю нюхает кокаин, изменяет своим половинам и проявляет изрядную сексуальную озабоченность за пределами семей. В этом есть некоторое возрастное брюзжание, впрочем, вполне простительное.

Верный левой идее, Гедигян тем не менее не упускает случая показать ее уязвимость (как, впрочем, и любой другой идеи), когда на другой чаше весов оказываются интересы семьи. В компании, где Сильвия работает уборщицей, начинается забастовка обслуживающего персонала. Все как один бросают работу, и одна только Сильвия отказывается примкнуть к забастовщикам. «Мне слишком нужны деньги», — объясняет она возмущенным коллегам. «Ты не видишь дальше своего носа», — увещевает ее лидер протеста и инициирует обструкцию несчастной женщине.

В картинах Гедигяна (не только в «Gloria mundi») нет места богатым не только потому, что он испытывает непреходящую симпатию к «униженным и оскорбленным», — просто богатые ему не интересны. Он искренно уверен: разговоры о том, что богатые тоже плачут, — лишь досужие домыслы. А если и плачут, то их слезы миру не интересны. В каждом своем фильме режиссер настаивает, что мир принадлежит бедным, потому что мироздание создало деньги гораздо позже, чем человека.

«Gloria mundi» — фильм о простых вещах, в первую очередь — о достоинстве. Оно может родиться вместе с человеком, а может задержаться, и тогда от каждого зависит, сумеет ли он зачать его в себе и воспитать. Возможно, поэтому Гедигян и проводит такую четкую границу между поколениями — наверное, он просто дает молодым шанс. Время у них есть.

Лента

Рекомендуем посмотреть