Онлайн
На прошлой неделе, т.е. в конце второй декады марта, прокатила волна отказов осужденным в изменении режима. Каждый получил отказное уведомление. Без объяснения причин. Коротко и неясно.
Меня отказ догнал в коридоре тюрьмы, по пути из библиотеки в корпус. Курьер удивился насколько безразлично мной воспринята новость: «Ты уже знал об этом?». «Нет».
Я действительно ожидал положительного решения. И в тот момент ещё не ощутил случившегося. Подписал бумагу и поднялся к себе в камеру. А вот там мозг стал закипать: «Почему? За что? Доколе?».
Большую часть жизни за решёткой; вроде свыкся с участью, сам превратился в камень – и вдруг… Чувство такое, словно меня лишили чего-то важного. Будто освободили и по новой арестовали. А ведь ничего не изменилось. Абсолютно. В этот раз отказали – попытаюсь снова. Не стоит себя накручивать.
И я успокоился. Но оставаться наедине с этим не мог.
Спустился в мастерскую художника – из наших, пожизненников. По растерянному виду последнего понял, что и ему прилетело. Обсудили, как бы убедили друг друга: мол, отчаиваться не будем. Потребуем полное решение и посмотрим, чем отказ обоснован.
Парень что-то подчищал в центре картины: «Следующий раз я хорошо подготовлюсь – не откажут. Да и глупо ожидать одобрения с первого заявления…».
Увы! Не разделяю такой уверенности. Как можно подготовиться при отсутствии чётких критериев? Художник считает, что достаточно получить хотя бы одно поощрение. Не думаю. Отказали заключённым даже с тремя и пятью поощрениями. Отказали не только осужденным за тяжкое и особо тяжкое преступление. Всем категориям.
По-моему дело не в нас – а в тех, кто решает людские судьбы. Я пытался докопаться до сути, разузнать у прокурора по надзору. С глазу на глаз, по-человечески. Объяснение меня не устроило.
Вроде прокурор-то и хотел бы смягчить тяжесть наказания, да должность не позволяет. Мол, обязан учитывать позицию потерпевших и прочее. Советует примириться с ними. А уж за дядей прокурором дело не станет. И всё в этом роде.
Обман! При смягчении режима мнение потерпевших не требуется. Есть нечто другое, удерживающее власть предержащих от применения закона в пользу заключённых. Что именно – я не знаю. Но убеждён, пока не изменится это «нечто» – любые наши усилия обречены; что бы мы не делали – прокурор по надзору всё сведёт на нет.
И всё-таки: какими бы тщетными не оказались наши стремления физически выкарабкаться из тюрьмы – эти стремления помогают выскрести тюрьму из наших душ. А такое достижение много стоит и уж точно – никакому прокурору не по зубам.
