Онлайн
Скрипка гусана Дживана, блокнот с песнями Саят-Новы, подаренный Музею поэтом Ованесом Туманяном в 1921-м году, личные вещи Раффи…
— Вспомнил детство, школьные годы. Ещё тогда я слышал, что Дживан играл на скрипке не совсем обычно. Не к плечу прижимал, а ставил на колени как кяманчу. Очень понравилась кяманча Саят-Новы, уд, шви Комитаса и другие. Их история, рассказы об армянских композиторах. Больше всего. Словно вновь погрузился в то время…
Заключённый вдохновенно говорил о мероприятии, организованном на прошлой неделе коллективом Музея искусства и литературы имени Егише Чаренца. Восторг бывшего музыканта – лучшая благодарность устроителям. На мой взгляд.
Фильм лишь приоткрыл какие-то грани армянской культуры – литературы, музыки, театра и кино. За пятнадцать минут и тридцать четыре секунды невозможно даже на мгновенье прикоснуться к полутора миллионам реликвиям.
Смотрели в библиотеке. Как положено – на большом экране. В полнейшей тишине. Сохраняющейся какое-то время по завершении, когда загорелся свет. А потом все разом выдохнули.
Обсуждали увлечённо, с удовольствием.
Я рад, что ошибся в прошлой публикации, сомневаясь в заинтересованности зэков. Тема-то высокая. Для некоторых увиденное вообще – нечто новое. Редкости из далёкого и недавнего армянского прошлого.
Интересовались дополнительной информацией, спрашивали товарищей. Те отвечали. Вспоминали чему их самих учили. Побежали искать книги на интересующие вопросы, благо всё под рукой.
Кроме четырнадцати зэков, были представители администрации. Двое. Перед показом оба выразили надежду, что в следующий раз участников будет больше.
Речь толкнули и зэки. Сначала председатель, который ради сборища даже прервал свидание с родными. Затем другие заключённые. Мол, люди для нас старались. Отметят в личном деле, плюс в характеристике и тому подобное.
После я расспросил и тюремщиков, и сидельцев: стоит ли вообще просвещать преступников о истинных ценностях? И что это даёт?
Социальные работники пожимали плечами. Дескать, откуда нам знать, как повлияют такие вещи на зэков. Никогда раньше с духовностью не экспериментировали. Воспитывали либо трудом, либо бездельем. А иногда и дубинкой. Но оба высказались за эксперимент.
— По опыту знаю, если заключённый сам не хочет исправиться, то ничего не поможет. часами беседуют со священником – а потом выходят и делают то, чего нельзя. Так же и этот фильм. Всё от человека зависит. Не могу сказать – ребята делали вид или им действительно нравилось. А что в их душе творится и подавно – потёмки.
— Однозначно – да. Такие мероприятия помогают заключённому держаться за человека внутри себя. Не опуститься, не оскотиниться. Наше дело помочь – а цель оправдывает средства.
Мнения заключённых разделились. Часть считала мероприятие полезным не только для галочки, но и для общего развития. Другая отнеслась к «для галочки» скептически.
Мол, на решение судьи об освобождении никак не повлияет. Ну смотрели зэки фильм – и что? А вот в плане расширения кругозора – отлично. Одно дело ославиться на весь мир; иное – прославить себя и свой народ. В веках, на все поколения.
— Очень понравилось! Восемнадцать лет прожил в Ереване, но даже не подозревал об этом Музее. Если честно, в какой-то момент стало стыдно… Вроде я и армянин, но кто сейчас я – и кто те, про кого этот фильм.
Конечно, это первое мероприятие. У объединения целая программа составлена. Уже обратились к творческим коллективам и отдельным людям с аналогичной просьбой. Кто предложил читать лекции, кто – ещё что-то. Ждём, когда отменят ограничения на встречи.
«Галочку»-то судья возможно оставит без внимания. Но то, что искусство вытворяет с человеком, – от его взора навряд ли скроется. И кто знает, к какому решению он склонится. Ведь всё зависит от человека.
Даже самая слабенькая надежда.
