Онлайн
— В нашем учреждении с этим покончено. Ни смотрящих, ни блатных. Как вышел закон – сразу всех приструнили.
Подполковник говорил серьезно, в уверенности – что и убедительно. Собеседник не возражал. Лишь я незаметно ухмыльнулся: «Ну да, покончено. Кому заливаешь, начальник?». А тот рад стараться:
— Если находится любитель куражиться да пальцы гнуть, то с такими разговор короткий. Враз на место ставлю. У меня никто никого не наряжает, не обижает.
А сам – то конфетку в рот, то кусочек торта. Крепко сжал в кулаке апельсин:
— Вот где держу этих воровских! У нас все по закону. Угощайся!
Журналист вежливо отклонил предложение:
— Спасибо, не хочется. Знаете, когда я делал репортаж в «Нубарашене», там начальник показывал на смартфоне фото в доказательство. Якобы самолично запирает дверь в камеру смотрящего, и пломбирует. Оказалось, что это лишь на фото. Для «дурналистов».
Журналист насмешливо посмотрел на «хозяина» положения:
— Позже тот начальник фигурировал в уголовном деле по нанесению тяжких телесных. Ножом. В собственном кабинете. Попытка убийства. Убийца – смотрящий; жертва – простой зэк. Организатор разборки – начальник. Обоих вызвал на прием и вышел на минутку. А ведь как рьяно боролся с преступным миром – пыль столбом!
— Слышал, слышал. Заключенные для нас подопечные – не более. Работаем с ними, перевоспитываем. Служим примером достойного поведения. Субординацию и дистанцию блюдём. Может, кофейку? Фрукты?
— Да нет, у меня режим: ем и пью только в определенные часы. Не беспокойтесь.
«Хозяин» ловко очистил от кожуры цитрус и теперь поглощал:
— Среди сидельцев много неимущих, бедных. Помогаю по мере возможностей. На свои деньги чай, сигареты покупаю. Вон…
Уминая за обе щёки, показывает рукой на упакованный вентилятор:
— Купил ребятам из N-ой камеры. В туалете без вентиляции не продохнуть. Из собственного кармана заплатил. Спортзал для них оборудовал. Здоровье у меня на первом месте. Сейчас тихо. Карантин. Больных отправил в больницу, а здоровых по камерам.
Зашуршал фольгой шоколадки. Ради этого и здесь – поесть, расслабиться. В дверь заглянул парень с подносом в руках. Еще пища, напитки. Поздоровался, поставил на стол и вышел. «Хозяин» даже не поблагодарил. Занят был. Жевал.
Журналист подсчитал в уме стоимость видимых тюремных деликатесов: «На сотню зеленых, не меньше. Для гостей подсуетились или обычный рацион тюремщика? Явно же, не в соседнем супермаркете отоваривался (да и супермаркета в окрестностях не найдешь). И не из дому приволок. Заключенные постарались. Дань “уважения”».
Эту выделку зэкам никто не навязывает. Так повелось. Иначе схлопочешь неприятности.
Дань «уважения» вроде и не взятка. Ни к чему не обязывает. На первый взгляд. Но только – на первый! Неважно – сколько ты берешь. Главное, что берешь. А это обязывает, да еще как. Долг-то платежом красен. Служащий испытывает потребность отблагодарить. По любому. Возможно, не осознавая.
Заключенный понимает, что подкупил мента и вправе требовать неких льгот и уступок. Может и обнаглеть до невозможности. Шантажировать.
Взявший конфетку, не побрезгует и большим. И расплатится соответственно. Такие взаимоотношения начисто исключают субординацию и дистанцию. Лет пять назад менты получали от зэков ежемесячную фиксированную зарплату. Открыто, не стесняясь. Помимо кормежки и остальных подношений. Привычку трудно изжить: получают и сейчас. Но скрыто.
Журналист подмигнул оператору и мне:
— Скажите, господин подполковник, вот вы так заботитесь о заключенных, – а они как реагируют? Благодарны?
— Большинство. Встречаются и такие, кому чем больше делаешь – тем больше требуют. Но я борзых не люблю.
— А попытки отблагодарить вас материально были?
— Исключено! Уголовный кодекс зэки назубок знают. Не рискнут даже намекнуть.
В дверях показался «знаток уголовного кодекса». Другой. Одет приличней, чем предыдущий. Поздоровался. Сунул начальнику какой-то сверток. И попрощавшись вышел.
Оператор заметил:
— Воспитанные они у вас. Никогда бы не подумал, что он зэк.
«Хозяин» довольно улыбнулся. Вытер пальцы салфеткой и развернул посылку. Внутри четки с узорами. Несколько штук:
— Не только воспитанные. И талантливые. Смотрите, какую красоту мастерят. Это вам в подарок. По желанию сделают и индивидуально: любой узор, надпись.
Журналист переглянулся с оператором. О стоимости таких поделок их осведомили. От трех тысяч и выше. Сверток в руках майора тянул на пару сотен. Долларов. Одариваемый развел руками:
— Спасибо. Принять не можем. Это категорически запрещено. В любом виде. Четки очень красивые. Передайте мастерам нашу благодарность. Думаю, они поймут – почему не принимаем.
— Передам. Поймут – куда денутся. Жаль, что отказываетесь. Ребята от всего сердца…
Журналист понимал, что не ребята – а сам «хозяин» хотел задобрить. Откуда заключенным-то знать о их приезде в тюрьму. Промолчал. О чем говорить с человеком, погрязшем в «войне» с криминальной субкультурой и взяточничеством. К тому же совсем не оригинальным способом.
Я сидел за соседним столом и переводил текст. Журналист заинтересовался. Поговорили немного. Узнав, что я блогер, поделился своими догадками, мнением. Я не подтвердил и не опроверг. Профессионал сам во всем разобрался.
Съемки завершены. Группа попрощалась и покинула «гостеприимную» зону. Оставив «добродушного» начальника один на один с его апельсинами, четками и рассуждениями о верховенстве закона. Судят-то не по словам – а по делам. И упаси Бог – чтобы не по уголовным.
