Онлайн
«Все изменилось в 2011-м. После встречи с отцом Грикором. Он сказал мне: “Не надо ждать – надо просто жить”. И я просто живу. Верю, надеюсь, молюсь… Живу».
Микаэль с шумом выдохнул. Что-то там все-таки накопилось. Уж очень грустные глаза у первого приговоренного к бессрочному заключению. Я попытался расспросить о деле, но парень путался в «показаниях». Явно неприятно вспоминать – как оно было.
«Сколько жертв?».
«Один человек».
«Тогда почему обоим пожизненное? Множественные ножевые ранения? Сожгли тело? Что?».
Вопросы не на пустом месте. Я кое-что слышал об их деле. Лет десять-пятнадцать назад. Не помню подробности.
«Да, множественные ранения. Еще квартиру сожгли, чтобы скрыть следы…».
Я его понимаю. Такое прошлое наш мозг воскрешать отказывается. Сопротивляется изо всех сил. Может выкинуть какой-нибудь фортель. Человек реально может запаниковать, заистерить… Лишь бы не вызывать похороненное в памяти. Но я и сам заключенный – безжалостно добиваю:
«Квартиру сожгли вместе с телом?».
«Да. Вместе».
Вы бы видели – как это было сказано! Силком протянуто через разные барьеры, терновый венец, колючую проволоку. Вырванное из души, сердца. Изодранное в кровь откровение.
Не убивал – помог скрыть следы преступления.
«В каком году это случилось?».
Он с шумом выдохнул:
«Восемнадцать лет назад. В 2003-м. В сентябре. Показательный суд: первый пожизненный приговор по новому кодексу. Толком и следствия никакого не было – всего месяц…».
Восемь лет после приговора показались наваждением. Чего-то ждал, каких-то чудесных изменений, сюрпризов. Микаэль и сам не знал – чего. Себя обманывал. Ведь в таких же иллюзиях прозябали целых сорок два заключенных. До него. Довольно долгое время. А потом появился священник.
«Он дал задание: читать и переписывать Библию. Я читал и переписывал. Ежедневно. Годами. И изменился. Внутренне, в поступках».
Захотел продолжить высшее образование. На воле не доучился в театральном. Не суждено.
Не суждено стать кинооператором. Решил стать богословом.
К его огорчению этому нельзя обучиться заочно. И парень дальше – просто жил… Занялся творчеством. Когда-то в утраченной жизни он окончил училище художественно-прикладного искусства. Специалист по керамике.
Четыре года как перевелся в «Армавир». Здесь одним из первых завершил обучающие курсы. Легко вспомнил прежнюю профессию.
Я видел его поделки: красивые вещи. Изящные шкатулки из прессованного картона и дерева, часы, светильники, вазы и другие изделия.
«Что тебе лично дает творчество?».
«Успокоение. Не зацикливаюсь на плохом. Живу сегодняшним днем. Как Бог даст».
«А что вдохновляет? В тюрьме нужна какая-то особая муза, чтобы подвигнуть на созидание. Согласен?».
«Не думал насчет «особой». Творчество – один из нюансов, помогающий выжить. Погружаюсь с головой, отключаюсь от безысходности… Скорее дань необходимости, нежели вдохновение».
«Ну есть же изделия с историей?».
«Вторые мои часы. С изображением инь-ян. Тогда я читал Сунь-Цзы «Искусство войны». Еще четыре тысячи лет назад китайцы знали о жизни больше, чем мы сейчас. Циферблат с философией… Много изделий с армянским орнаментом – филигранным изображением винограда».
«Сколько всего предметов ты сделал?».
«Около пятисот. Почти все раздал, раздарил. Депутатам, чиновникам, работникам, нашим ребятам».
«Слышал, в прошлом году ты занял первое место в журналистском конкурсе. Талантливый человек – талантлив во всем, да?».
Микаэль улыбнулся:
«Тебе виднее».
В этом году он все же поступил. Университет «Урарту». Как психолог парень состоялся – пришло время получить официальный статус. И он его получит.
Не женат. Детей не имеет. Хотелось бы. Но Микаэль считает, что находясь в таком неопределенном состоянии – жениться неправильно.
«Ну какая семья в разлуке! Семья – это когда одно целое. Не я – а мы».
Что ж, в логике ему не откажешь. И в здравом смысле тоже.
Спустя восемнадцать лет.
