Онлайн
Он лежал на полу автозака. Подняться не давали солдатские ботинки и стволы автоматов. Кричал, ругался сквозь слезы; вертелся ужом, пытаясь уберечь почки и печень. Удары сыпались со всех сторон. Четверо конвоиров били жестко, но аккуратно. Каблуками и прикладами. Старались не оставлять следов.
Из темноты зарешеченного отсека "Воронка" наблюдали трое подельников. Без страха. Просто ждали своей очереди. Двоих приговорили к смерти. Двоих – к разным срокам заключения. Но по-видимому начало исполнения приговора у всех одинаковое. Под кирзовыми грязными ботинками.
Степан вспоминал тот злополучный день. Пропал какой-то иностранец, провалился с концами. В милицию вызвали всех досрочно освобожденных. Опрашивали, кто что знает. Народу было не протолкнуться. Неожиданно кто-то закрыл его глаза руками. Кто же это? Явно, знакомый. Степан резко обернулся: "Поло!".
Что ему надо? Сидели когда-то вместе. От таких лучше держаться подальше. Сейчас Степан на хорошем счету. Собственный, хоть и небольшой бизнес. Семья, дом, машина. Скоро освободится подчистую и заживет новой жизнью. Жизнью, в которой нет Поло и ему подобных.
Поло же искренне радовался встрече. И искренне верил, что встретились они по воле судьбы.
Выстрел разорвал дачную тишину. Потом еще несколько раз. Глухо, словно из-под земли. Тень за рулем вздрогнула: "Вай, мама джан!". Убийство в планы не входило. Машина встрепенулась, двигатель заурчал. Подбежали подельники. В масках. Оба запыхались. Нырнули внутрь и уже через секунду мчались по автостраде.
От вопроса о выстрелах коротко отмахнулись: мол, хозяева неожиданно напали вчетвером, пришлось припугнуть. Никто не пострадал.
И лишь спустя два дня Степан узнал, что они обманули.
Неудачно оканчивались и предыдущие попытки. Но сейчас планировали тщательнее. Знали, что на даче есть и деньги, и другие ценности. Хозяева – пожилые люди. Старик с женой, тещей и дочерью. Сопротивление не ожидалось. Грабители – молодые, крепкие парни. Вооружены автоматом и монтировкой.
Однако удача снова отвернулась.
Жильцы не испугались. По словам грабителя с автоматом, противодействие первой оказала восьмидесятилетняя теща. Закричала, проклинала, пыталась ударить. Остальные поспешили ей на помощь. Выстрелы в пол не помогли. И автоматчик убил хозяина. После этого якобы пришлось спешно уходить – и ничего ценного, кроме человеческой жизни, не взяли.
Водитель не верил: наверняка что-то взяли, но не хотят делиться. Обманувший однажды – соврет и дважды.
Банда разбежалась и залегла.
Прошло две недели и жажда наживы вновь одолела. Теперь водитель не отставал от автоматчика.
В лесном массиве, рядом с трассой Ереван-Севан, заметили одинокую легковушку. Остановились неподалеку, нацепили маски, подкрались. Внутри ворковала какая-то парочка.
Угрожая автоматом, отобрали деньги, золотые украшения. И скрылись.
Успех окрылил – и через два дня решили его закрепить. Та же трасса, тот же лесочек. Автомобиль с влюбленной парочкой тут как тут. Казалось история повторяется.
Черные маски; неожиданное нападение; звук затвора автомата: "Жизнь или кошелек?".
Что за реакция? Неужели парень потерял голову от любви? В ответ на угрозу он не испугался, а усмехнулся:
"Такое и у меня имеется".
Сложил два пальца, имитировав пистолет, и направил на бандита: "Пиф-Паф!". О чем думал? Бравировал перед девушкой? Был пьян? Этого мы не узнаем.
Вспышка выстрела осветила расширенные от ужаса глаза, девичьи руки у рта, сдерживающие рвущийся крик. Безоружный бандит как мог успокаивал ее, держа за руки:
"Не бойся! Слышишь меня!? Тебе ничего не сделают. С твоей головы волос не упадет. Я не позволю!".
Она беззвучно плакала, вздрагивала и кивала.
Безоружный повернулся к автоматчику. Снял маску. Чтобы подельник видел насколько он серьезен. Видел мимику, глаза, решительность:
"Не делай этого! Не смей! Я не подписывался на убийство! Опусти ствол!".
Голос Степана дрожжал от ярости и страха, лицо побелело. Поло был в ударе, ничего не соображал. Мог запросто выстрелить и в него. Степан будто гипнотизировал убийцу. Пусть стреляет, но пока живой – девушку убить не даст. И Поло опустил ствол автомата. Опускал медленно, зловеще ухмыляясь: мол, твоя взяла.
Степан отошел от девушки. Чтобы приблизиться к подельнику и забрать оружие. Доли секунды решили все. Не успел.
Не успел забрать. Спасти. Ничего не успел. Выстрел грянул как гром. Громче первого. Оглушенный Степан схватился за голову, закрыл глаза. Не хотел верить. Не хотел видеть. Почувствовал, понял, что девушка мертва. И бросился бежать. Прочь.
На следующий день сестра Степана сообщила брату, что вызывают в милицию. Якобы по вопросам освобождения. Но брат точно знал причину: "Сегодня поздно, завтра пойду сдаваться".
"Заатра" ждать не стало. Дома уже поджидали.
Следователю Поло признался в убийстве. На суде же свалил отвественность на Степана: подельник испугался и он взял ответственность на себя. Обоим дали "вышку".
Степан смотрел на убийцу, корчащегося под ногами конвоиров: "Я виноват. Один я. Не смог противостоять соблазну и этому дьяволу; не смог уберечь девушку; потерял семью, потерял все". Но тогда, в тысяча девятьсот девяносто седьмом году, он даже не представлял истинного масштаба потери.
В двадцать первом году двадцать первого века суд отказал в условно-досрочном освобождении. Судья зачитал письмо потерпевших, что: пусть Степан и не убивал, но они против его освобождения.
Понять потерпевших можно. Степан написал об этом, написал покаянное письмо:
"Вы правы. Я не должен жить. Сожалею о случившемся. Искренне и глубоко соболезную вашему горю. Я преступник, но не убийца. Хотел предотвратить убийство, пусть ценой собственной жизни. Но не успел. Не сумел. Простите, если сможете. Будь моя воля, я вернулся бы в прошлое и исправил настоящее.
