Онлайн
Профессия тюремщика едва ли не самая презираемая в мире. Кого рисует наше воображение? Горбатое существо, со связкой ключей в одной руке и с фонарем – в другой; существо, изуродованное не только внешне, но и внутренне. Без совести, жалости, лишенное многих человеческих качеств.
То есть, принцип следующий: своей жестокостью тюремщик должен многократно превосходить самих преступников, наводить на тех ужас.
По-сути, так оно и кисло-прокисало веками, с незапамятных времен, когда первый человек был уличен в преступлении и вергнут во мрак неволи. До недавних пор.
Что там писал Гёте? Мы ведь привыкли вкладывать истину не в уста младенца, а в уста великих. А Гёте писал: «Если мы принимаем человека таким, какой он есть, мы делаем его хуже; если мы принимаем его таким, каким он должен быть, мы помогаем ему стать таковым».
Новые веяния в перевоспитании заключенных затронули и персонал уголовно-исполнительных учреждений. Хороший пример оказался не менее заразительным, чем плохой.
Участники программы «Эстетического воспитания и образования...» возвращаются после уроков в свои бараки в другом расположении духа. Два часа они общаются на равных с представителями свободного мира. За два часа их самооценка не только ничем не уязвлена, но и заметно повысилась.
Многим открываются такие возможности, которых раньше в себе не подозревали. Многие начинают видеть некогда скрытую, недоступную, непонятную и непривлекательную сторону жизни, – в качественно ином свете и цвете. В том числе, свое опостылевшее положение, – и то, из-за чего они сюда вляпались; и ненавистные стены, решетки, колючки, тюремщиков.
Знаете, мне кажется, вот этот открывшийся горизонт, где колючие стены – всего лишь мелкая деталь в безграничном пространстве, и делает человека по настоящему свободным. Манящая перспектива возвышает заключенного над сиюминутным итогом. Она возвышает не только его, но и окружение.
Еще вчера, на первом уроке, руки, освобожденные от наручников, мяли комок глины, не зная, что с ним делать. Получился горшок. Невзрачный, но уже кое-что.
Сегодня те же руки превратили горшок в произведение искусства. А завтра?
Одному Богу известно, что будет завтра. Зато выяснилось, на что способны эти руки.
Что вдалбливали в голову зэку двадцатого века? Что горбатого могила исправит. Это правило зэк применял и к себе, и к тюремщику, и к окружению.
А что внушают сегодняшнему заключенному? Начиная от руководителя страны и завершая тюремным персоналом. Что поведение заключенного изменит не только его натуру, но и определит завтрашний день. Наполнит жизнь новым содержанием. Не просто внушают, а дают потрогать, преобразить собственными руками это «завтра». Руки не обманут.
Значит нет ничего необратимого. Жизнь может обернуться сплошной головной болью. А может – и прозведением искусства. Все в твоих руках. Тюремщик здесь только потому, что ты совершил преступление. Сотвори ты нечто ценное, и тот же тюремщик окажется рядом совсем в другой роли.
Понимаете, вот этого другого тюремщика я увидел в день моего появления в «Армавире». Без горба, связки ключей и прочих атрибутов. Форма та же, что и в моей прежней тюрьме. А содержание отличалось кардинально.
Тогда я спросил у преподавателей, проходят ли сотрудники учреждения переквалификацию в связи с образовательной программой заключеных. Ответ: да. Не только сотрудники УИУ. Судьи, прокуроры тоже учаться смотреть в завтра.
Но тюремщики меняются не поэтому.
Они не могут относиться к заключенному хуже, чем к тому относятся преподаватели; и хуже, чем относиться к себе сам заключенный, притронувшийся к новой жизни. И они с уважением пожимают руки, научившиеся созидать.
