Онлайн
Ив Тернон, врач по образованию, историк и автор нескольких книг на тему геноцида, рассказывает в последнем произведении о своем пути защитника уничтожаемых народов. Он жестко осуждает безнаказанность, говорит об ответственности преступных государств, которые решили во имя тотального суверенитета избавиться от тех, кто выбивался из их картины национальной или расовой однородности. О нем и пишет Кайц Минасян во французском издании Le Monde.
Прошедшие через геноцид народы не любят апрель. Армянская трагедия началась 24 апреля 1915 года с погромов среди интеллектуалов по всей Османской империи. Драма тутси стартовала с теракта против президентов Руанды и Бурунди 6 апреля 1994 года. Волнения евреев в варшавском гетто в 1943 году напоминают каждое 19 апреля об их страданиях в Польше при нацистской оккупации.
В их представлении апрель ассоциируется не с прекрасными весенними деньками, а с памятью, гуманизмом, стойкостью и справедливостью. Все эти четыре понятия как нельзя лучше характеризуют жизнь доктора Ива Тернона (Yves Ternon), который выпустил десятки работ на тему геноцида и недавно опубликовал свои мемуары.
Ив Тернон — член научного совета Мемориала холокоста, врач по образованию и историк по призванию. Он не еврей, не армянин и не тутси, а воплощение лучшего из того, что может дать республиканская элита в плане духа гуманизма и нравственности в борьбе со страшной несправедливостью, той, что планирует, творит и отрицает ужаснейшие преступления. Этот неутомимый защитник народов, чья история напоминает безумие, демонстрирует жизненный путь от хирурга до историка, который привел его и его супругу (они вместе вот уже больше 50 лет) к самоотверженной совместной борьбе за права человека.
Ив Тернон держал в руках и скальпель, и ручку, а перед ним были живые и мертвые люди. Как бы то ни было, он всегда оставался влюбленным в человечество. Его борьба (независимость Алжира, май 1968 года, аборты) заложила основы его безусловной поддержки страдающих народов. Он посвятил себя проблеме геноцида, жестко осуждал безнаказанность и отрицание этих человеческих трагедий, говорил об ответственности преступных государств, которые — от Константинополя до Кигали и Берлина — решили во имя тотального суверенитета избавиться от тех, кто выбивался из их картины национальной или расовой однородности.
Название его мемуаров навеяно первой строкой «Баллады повешенных» Франсуа Вийона (1431-1463), а сами они представляют собой призыв к солидарности, а не благотворительности. Только не от него. В то же время в его взглядах нет обреченности и пафоса или тем более исторического соперничества, этого глупого и презрительного подхода, словно у жертв есть национальность и религия в глазах палачей. По мнению Ива Тернона, у них нет ни гимна, ни флага. Они в первую очередь представляют собой простых людей, которые были уничтожены по государственным соображениям, и напоминают нам в нынешнее тревожное время, что история не может писаться пером цинизма и чернилами силы.
