История любви, породившая шедевры: Эмиль Золя и две его музы. Александрина Меле

В истории французской литературы творчество Эмиля Золя является важным и содержательным этапом, Исторические изменения, происходившие в судьбах французского общества во второй половине XIX века, с большой художественной силой отразились в произведениях Золя. А жить и творить ему помогали его Музы.

В жизни писателя огромную роль сыграли две любимые им женщины. Парадоксально, но человек, долгое время живший практически на две семьи, до этого много лет просто панически боялся женщин.

Этому способствовали разные комплексы, угнетавшие Золя. Он рос бледным и слабым, в два года перенес менингит. К тому же, сильно шепелявил и был близорук. В юности добавилось еще и несоответствие между его плотной, коренастой фигурой и тонким голосом, что тоже не придавало уверенности в общении с противоположным полом.

В одном из писем своему другу Полю Сезанну двадцатилетний Эмиль с грустью сообщал, что немного влюблен в молоденькую цветочницу, которая дважды в день проходит под его окном, но не решается ни пойти за ней следом, ни заговорить с ней. Слишком робкий и замкнутый, он всякий раз терпел неудачу в общении с женщинами. Как-то друзья решили помочь ему и устроили незадачливому юноше уединенную встречу с «розовой шляпкой» в зарослях густого сада. Но случился конфуз: просьба «шляпки» к пребывающему в непонятном размышлении месье поцеловать ее привела его в ужас и он… бросился наутек!..

Муза первая: Александрина Меле

Лучший друг Золя Поль Сезанн, переехавший вслед за ним в Париж, в перерывах между работой в мастерской знакомил Эмиля с выдающимися ху­дожниками того времени: Писсарро, Клодом Моне, Дега, Ренуаром, Эдуардом Мане. Знакомил Поль начинающего писателя и с женщинами: подружки и натурщицы у богемного ху­дожника менялись чуть ли не ежедневно. Одна из них, Габриэль Элеонора Александрина Меле, привлекла внимание Эмиля. Она была очень яркой и красивой женщиной, что называется — умела себя подать, недаром ее портреты писали и Сезанн, и Моне. Крепкая, пышнотелая, грубовато-приземленная, Александрина, которая была старше Золя на год, пленила его своим здоровым духом и практичностью.

Эмиль Золя и Александрина Меле

К моменту их знакомства Александрина торговала цветами на площади Клиши. Для Золя все это было лишь дополнительным поводом проявить к ней интерес. Вскоре молодая женщина стала для него надежным убежищем, которое было ему необходимо, чтобы ощущать твердую почву под ногами. И он сделал выбор в ее пользу точно так же, как сделал выбор в пользу реализма в литературе. Скромная свадьба, какую себе мог позволить пока еще не признанный писатель и на которой присутствовали лишь мать и самые близкие друзья, прервала грустный путь одиночества Золя. Это произошло в 1870 году.

…Прошло десять лет. Золя обрел ев­ропейскую известность и долгожданную материальную независимость. Романы писателя расходятся с небывалой быстротой и в небывалом количестве. Поселившись в Медане, неподалеку от Парижа, Золя редко куда-либо выезжает. Его труд размерен и хорошо органи­зован: время с раннего утра до обеда он неизменно проводит за письменным столом. Ежедневная норма — не менее 100 строк — выполняется скрупулезно. Годы упорного труда в безвестности и прозябании превратили Золя в не знающую сбоев «литературную маши­ну», работающую без перерыва из года в год. А страх жестокой нищеты, засевший в каждой поре его души, теперь, когда пришел материальный достаток, превратил Золя в настоящего обжору! Немалая доля писательских гонораров уходит на закупку впрок огромного количества съестных припасов и на усми­рение взбесившегося аппетита. По словам Мопассана, Золя мог «один съесть за троих обыкновенных романистов», которые, как известно, сами по себе большие гурманы и чревоугодники. Очень быстро Золя сильно располнел: при небольшом росте он весил более 100 килограммов, а его талия в объеме равнялась 114 сантиметрам!

Проявилась у Золя и еще одна страсть, которую он, неожиданно для себя, раз­делил с женой — страсть к разного рода псевдохудожественным безделушкам. С книжных полок, густо заселивших стены его кабинета, на писателя смотрели многочисленные фолианты и… статуэтки Будд, старинные подсвечники и вазы, чаши и ракушки, табакерки и курительные трубки, на стенах кабинета красовались веера и рыцарские доспехи, псевдоантичные редкости и скандинавские гобелены, картины и гравюры и даже японские кимоно!.. Александрина же помешалась на мебели и постельном белье: она покупала все новую мебель, которую регулярно забивала все новым бельем. После обеда муж и жена, каждый сам по себе, отправлялись по антикварным лавкам и мастерским, чтобы к вечеру похвастаться друг перед другом очередной покупкой…

А рано утром, несмотря ни на что, Золя приходил в свой кабинет, брал в руки перо или карандаш и — творил. Каждый год выходит новый роман из ставшей знаменитой серии писателя «Ругон-Маккары». Кстати, на страницах одного из них он запечатлел образ своей возлюбленной и музы — Александрины.

Продолжение следует…