Онлайн
92 года назад в этот день, 4 июля 1930 года, в городе Ленинакан (ныне Гюмри) родился актер театра и кино, театральный режиссер, Народный артист СССР Фрунзик Мкртчян. К началу 1970-х Фрунзик Мкртчян уже считался одним из самых популярных артистов советского кино. И хотя многие ценили в нем прежде всего талант комика, Мкртчян был актером разных амплуа.
Ко дню рождения любимого артиста мы собрали воспоминания его коллег и друзей о неповторимом Фрунзике.
Армен Джигарханян: «Впервые Фрунзика я увидел не в кино, а на сцене. В середине 1950-х он уже был популярен. Народ ходил в Театр имени Сундукяна специально «на Фрунзика». И действительно, глядя на его сценическое существование, ты понимал, что он - Артист с большой буквы. Есть такие Богом поцелованные натуры, которые сразу рождаются артистами. Тайны мастерства у них в крови.
Кадр из фильма «Треугольник»
Он до сих пор остается для меня неразгаданным. Думая о нем, я понимаю, что не могу разобраться в одном вопросе: что же является сутью нашей профессии? Как актер должен разговаривать со зрителем – «на вы» или «на ты»? Вот Фрунзе народ сразу признал за своего. В Ереване его даже звали неофициальным народным депутатом. Он бескорыстно помогал совершенно незнакомым людям. Но отсюда и его горькое одиночество - помочь себе, своей жене, сыну он был бессилен...»
Хорен Абраамян: «Актёр от начала до конца. Мы, коллеги, стояли за кулисами, смотрели и ждали, что нового он сегодня сделает в роли. Мы знали: он обязательно будет импровизировать, и это была гениальная импровизация. Поразительно, какая у него была находчивость. Он мог рассмешить целый зал. Я помню его спектакли, которые начинались гомерическим хохотом в зрительном зале, и этот хохот продолжался все представление. Вообще Фрунзик был удивительным человеком — день начинал с песни и был счастлив. С другой стороны, в нем всегда жило ощущение какой-то трагичности…
Кадр из фильма «Парни музкоманды»
Человек приходит в этот мир с охапкой хвороста и его задача — сжечь её до конца, чтобы она не превратилась в тлен. К сожалению, Фрунзик не смог все это сжечь, а там было очень много огня. Потеряли мы очень много тепла Фрунзика».
Вардуи Вардересян: «В сентябре 1947-го я поступала в студию при гюмрийском театре, и тогда и увидела в первый раз Мгера Мкртчяна - он тоже пришел поступать. Прием происходил в кабинете директора. Я зашла, вижу, в кресле сидит молодой парень. Мой взгляд упал на его ноги - его туфли вместо шнурков были завязаны веревочками. Господи боже, подумала я, что за нищета?!.. Я чуть приподняла голову и увидела его красную рубашку и чудовищный нос. И подумала: неужели он с таким носом хочет стать актером?..
Кадр из фильма «Айрик»
После окончания студии нас приняли в театр. Как молодые актеры мы стали партнерами. А потом я узнала, что Мгер в меня влюбился. У него была тетрадка, в которой он писал посвященные мне стихи, рисовал - кстати, он очень хорошо рисовал. Как-то вечером моя мать, как обычно, пришла в театр, чтобы отвести меня домой: до самого моего замужества она каждый вечер приводила в театр и отводила меня домой - никому не доверяла. Фрунзик Мкртчян и Вардуи ВардересянКогда мы легли спать, под окнами вдруг раздались голоса, потом кто-то запел: «Открой окно, прелестница, взберусь к тебе по лестнице!..» Мы все вскочили, мать подошла к окну, отодвинула занавеску: «Вай аман, Вардуи,- говорит,- это же Фрунзик!.. А рядом с ним кто? Никак Пашаян? И чего они приперлись на ночь глядя? Быстро гаси свет, залезай в постель и накройся с головой! А эти пусть себе поют - поголосят-поголосят и уберутся!» Я была послушной дочерью, и так и сделала. А они действительно скоро ушли. На следующий день я в театре накинулась на Фрунзика: «Как тебе не стыдно, и чтобы после этого ты не смел ухаживать за мной!» И действительно: он понял, наверное, что ему ничего не светит, поскольку я любила его просто как друга...».
Сос Саргсян: «Когда Мгер Мкртчян выходил на сцену, сияла радуга, светило солнце в родном театре и шквал рукоплесканий рокотал под его сводами.
Кадр из фильма «Хатабала»
У нас был узкий круг драматургов, и они писали, писали... Вдруг этот круг разорван - в театр приходит врач по специальности, а по призванию - драматург Жора Арутюнян, держа подмышкой пьесу «Порок сердца» — жизнерадостную, полную правды и свежести, сверкающую остроумием. Вардан Аджемян будто её и ждал. И что это было?.. Мгер, Тадевос Сарьян выходили на сцену... И тотчас место, где они находились, превращалось в некий фонтан, фейерверк, красоту искусства. Отшлифованные, мастерски отработанные сцены, и вместе с этим импровизации актеров имеющих на это право. Нет, ничего подобного я не видел, я не представляю ни в одном театре мира такую хлещущую лаву искусства и это наслаждение, эти рукоплескания, этих счастливых зрителей.
Появлялся Мгер, и зал вибрировал от гула аплодисментов. От него исходили флюиды обаяния.
Зал неистовствовал, мы, его товарищи по спектаклю, непосредственные участники, заканчивая свой выход на сцену, свешиваясь из-за кулис, старались не пропустить ни словечка, ни одной новой интонации, ни одного перелива в эпизоде... Мы втягивались в его игру, мы были под его чарами, магическое действо захватывало нас...
Играл Mгep - и вместе с ним играл зритель, так притягивал он к своей игре, заставляя невольно творить на равных с ним. Потоки неудержимого юмора лились со сцены, весь зал хохотал, заливался смехом, смех волнами поднимался до самых ярусов, захватывая весь театр и его служителей - от контролеров до осветителей... Казалось, сами стены театра хохочут с ними вместе».
