Онлайн
Наверное, даже те, кто не особенно разбирается в балете, хоть раз в жизни слышали имя Агриппины Вагановой. В историю она вошла как педагог, воспитавший плеяду талантливейших танцовщиц. Ее именем названо одно из лучших хореографических училищ.
Но жизнь Вагановой была заполнена не только балетом, но также любовью и детьми.
Уже в 17 лет Ваганова была принята в труппу Мариинского театра, однако солисткой она не стала – препятствием была недостаточно изящная фигура. Но публика весьма благожелательно воспринимала танец Вагановой.
А ещё Агриппина пользовалась большим успехом у мужчин и всегда была окружена толпой поклонников. В свободное от репетиций и выступлений время она обожала шумные вечеринки с танцами.
Балет принёс Вагановой не только радость творчества, но и семейное счастье, правда, весьма недолгое. Это случилось вконце 1902 года. Замершая на сцене среди кордебалета юная Агриппина увидела, что незнакомый мужчина во втором ряду то и дело наводит на нее бинокль. Интересно, хватит у него смелости зайти за кулисы? С этого дня Андрей Александрович Померанцев стал новым поклонником Вагановой, и всю первую половину 1903 года она практически исключительно с ним разъезжала по ресторанам. К тому моменту, как они стали любовниками, она уже знала, что Андрей Александрович был членом правления серьезного Екатеринославского строительного общества, отставным подполковником путейской службы. Юная балерина ценила, что он из старинной дворянской петербургской семьи, безукоризненно воспитан и образован, знает литературу, музыку, искусство и, конечно, балет.
Они были несхожи характерами, но, видимо, потому и сошлись: она — взрывная, вспыльчивая, а он — мягкий, уравновешенный и очень добрый.
Ей льстило, что он ее баловал, ублажал, забрасывал подарками и совершенно не жалел денег на ее удовольствия — дарил меха и драгоценности, нанял для нее прислугу, чтобы его Грушенька могла заниматься только любимым делом. У Померанцева был лишь один недостаток – он был женат...
В апреле 1903 года, репетируя большие вращения, Агриппина потеряла сознание и с грохотом рухнула на пол. Новость разлетелась по театру мгновенно: «Ваганова беременна». Наверное, никакое другое известие не могло огорошить больше саму Агриппину. Она металась в отчаянии, не зная, что же ей делать. Если она будет рожать — все, на карьере придется поставить крест, скорее всего, в театр ей больше никогда не вернуться, а если все же она возвратится, то только для того, чтобы снова блистать в роли «56-й тени». Андрей Александрович жениться на ней не может; еще в самом начале их связи он, как честный человек, не стал скрывать, что женат, и у него растет сын. Тогда ее это совершенно не заботило, но какое же решение принять сейчас?
Дело решил Померанцев: он ушёл от жены и стал жить с Вагановой гражданским браком. К концу года у них родился сын Александр.
В свидетельстве о крещении мальчика, появившегося на свет 13 января 1904 года, записано, что Померанцев «усыновил Александра, рожденного вне брака от девицы Агриппины Вагановой». (Мальчик вырастет стройным и ладным, с темными ласковыми глазами и мягким характером. В последствии Александр Померанцев, путейский инженер, как и его отец, долгие годы собирал архив Вагановых. Ему история балета обязана множеством материалов о великом балетном педагоге Агриппине Яковлевне Вагановой – сын бережно собирал и хранил их много лет, а потом передал их в театральный музей).
Ваганова несколько лет посвящает воспитанию ребенка, совершенно забросив театр. Семейные праздники стали для нее счастьем не меньшим, чем успешная премьера балета. Особенно ей нравилось выбирать новогоднюю елку. Когда внезапно умерла ее старшая сестра Анна, Агриппина и Померанцев единогласно принимают решение: осиротевшие племянники, Леля и Сережа, должны поселиться у них. Агриппина отдала им лучшую комнату в их квартире, баловала, любила. Вернувшись в театр, в редкие выходные водила детей в зоопарк или в цирк, в антракте устраивала свое шоу: подражала движениям животных — тигров, слонов, жирафов. Дети ее обожали.
«Мама, почему ты больше не танцуешь?», – однажды спросил маленький Саша, глядя фотографию Агриппины Вагановой в пачке и на пуантах. Мать тут же решила показать мальчику, на что способна. В восемь утра в детскую вошла нянька и увидела взмыленную, неодетую и нечесаную барыню, севшую на шпагат, и с любопытством глазеющего на нее ребенка.
И Агриппина решила попробовать вернуться.
В театре ее возвращение восприняли очень хорошо, и она получила несколько ролей, о которых раньше не могла и мечтать. К тому же знаменитая балерина Карсавина повредила ногу, и Ваганова наконец-то смогла заменить ее в заглавной партии «Лебединого озера» – станцевать Одетту-Одиллию. И если до этого момента Ваганова считалась просто танцовщицей, то главная роль позволила ей получить звание балерины.
Шел 1915 год… Мир был растерзан Первой мировой войной, а в день своего рождения, когда Вагановой исполнилось тридцать шесть лет, она получила последний «подарок» от директора Мариинки – приказ о своем увольнении на пенсию «за выслугою установленного срока». Правда, с ней заключили впоследствии контракт на участие еще в четырех балетах, однако балерине даже не предложили бенефиса, как это было принято…
Конец карьеры, отъезд из России – решительно не устраивало Ваганову. Но и решительно некуда было идти…
Как могла, Ваганова старалась принять участие в помощи русским солдатам, сражающимся на фронтах первой мировой войны, занималась воспитанием сына, домашними хлопотами. Но именно дома Агриппину Яковлевну Ваганову ожидал страшный удар.
Померанцев, встревоженный и подавленный событиями первой мировой войны, не смог выдержать потрясения Октябрьской революции: в 1917 году он потерял и работу, и состояние. Россия, с его точки зрения, погибала, и он не мог оставаться наблюдателем этой гибели. И перед рождеством он застрелился прямо под елкой. Их общему сыну тогда было 13 лет.
Вагановой казалось, что ее жизнь оборвалась со смертью любимого человека. Ей хотелось только одного: лежать в постели и выть, но рядом были трое перепуганных, цепляющихся за нее детей. И приходилось умываться, приводить себя в порядок и даже улыбаться кое-как. Теперь остро встал вопрос — как выжить, и эта необходимость физического выживания смягчила чудовищную жестокость горя. Пенсию Вагановой платить после революции, конечно, перестали.Исчезли дрова, и дворник вызвался добыть печку-буржуйку; установил ее в комнате для прислуги за кухней и пообещал носить — «из своих» — по вязаночке в день. Там и поселились всей семьей. Вечерами забирались вчетвером на одну кровать и смотрели, как докрасна накаляются круглые стенки буржуйки.
Вскоре через знакомых Ваганова случайно узнала, что можно подработать концертами — танцевать в крошечных неотапливаемых театриках или в фойе кинотеатров за хлеб и картошку.
Теперь ее публикой стали солдаты в шинелях с оружием, горожане в верхней одежде, укутанные дети, странные личности…
Как ни странно, балетное училище продолжало работать, и Агриппина Яковлевна устроилась туда преподавать. Работать там было нелегко. Классы не отапливались, столовая не работала — продуктов не было. Дома тоже у многих не было продуктов, так что Вагановой приходилось следить не только за тем, как ставит и тянет ногу ученица, но и за тем, чтобы она не застудилась, не упала в голодный обморок. И, тем не менее, её вечно замёрзшие, «прозрачные» ученицы показывали чудеса. Галина Уланова, Марина Семёнова, Наталья Дудинская, Татьяна Шмырова — эти имена после школы Вагановой гремели по всей стране и за её пределами.
Тогда же Ваганова начала писать методическое пособие «Основы классического танца». Книга стала хитом — и в СССР, и в Европе. Она вписала Ваганову в историю балета так, как даже её самая звёздная роль не вписала.
В 1934 году Вагановой присвоили звание народной артистки РСФСР.
В Великую Отечественную войну Агриппина Яковлевна пережила блокаду, потом эвакуацию. Замуж она больше не вышла. В 1943-ем её утвердили на должности главного хореографа Большого театра — Ваганова отказалась. Только Ленинград, только родное училище, только её чудесные девочки-звёзды, которые кому-то надо зажигать!
Здесь Ваганова преподавала до самой смерти — до 5 ноября 1951 года.
Похороны Вагановой были скорбными, но торжественными. Под звуки адажио из «Лебединого озера» в почётный караул встали четыре лебедя: Семёнова, Зубковская, Дудинская, Кириллова. Сменяя их, по ступенькам поднимались всё новые и новые ученицы…
Ваганова похоронена на «Литераторских мостках» Волковского кладбища в родном Ленинграде. Все останавливаются перед её надгробием. Под барельефом Вагановой, точно отдыхает, сидит девушка в простом школьном танцевальном платье с книгой в руке.
