Онлайн
В XVIII веке эту картину атрибутировали школе Джованни Беллини, в I половине XIX – приписывали Андреа Мантенье, только в начале ХХ века было установлено, что работа принадлежит Рафаэлю (впрочем, до сих пор существуют те, кто подвергает его авторство сомнению), а изображена на ней жена урбинского герцога Гвидобальдо да Монтефельтро Элизабетта Гонзага.
«Что он Гонзаге? Что ему Гонзага?»
Был ли Рафаэль хорошо знаком с Элизабеттой? В отличие от многочисленных «Мадонн» и женских портретов, модели которых так и остались неизвестными (или, если их имена история сохранила, то роль в судьбе художника либо неясна совсем, либо же окутана легендами, в которых сложно отличить правду от вымысла), в случае с моделью этого портрета мы можем ответить утвердительно: да, Рафаэль знал её, и весьма близко.
Рафаэль Санти. Портрет Элизабетты Гонзага, 1506г
Но чтобы объяснить обстоятельства, в которых пересеклись герцогиня и Рафаэль, начать нужно с его отца – Джованни Санти. Как и сын, он был уроженцем итальянского города Урбино. Герцогом Урбино во время старшего Санти был кондотьер Федериго да Монтефельтро – выдающийся деятель эпохи Возрождения, военачальник, политик и ценитель искусств. Всем, кто интересуется живописью того периода, безусловно, хорошо памятен двойной портрет герцога Федериго и его жены Баттисты Сфорца, написанный Пьеро делла Франческа: увидев раз этот волевой профиль с выразительным изломом носа, его не скоро забудешь. У этого незаурядного правителя, задумавшего сделать из Урбино «идеальный город», «город-дворец», и состоял придворным художником Джованни Санти, отец Рафаэля.
Пьеро делла Франческа. Портрет Федериго да Монтефельтро и Баттисты Сфорца (Урбинский диптих), 1472г
Шестым ребёнком герцога и его жены Баттисты был слабый и болезненный мальчик Гвидобальдо. Ему было лишь 10 лет, когда в 1482-м году скончался Федериго да Монтефельтро, но именно Гвидобальдо стал герцогом Урбино после отца, поскольку все дети, родившиеся до него, были девочками. В Национальной галерее Марке, в которую со временем трансформировался урбинский дворец, хранится династический портрет, на котором изображён Федериго и его маленький ангелоподобный наследник Гвидобальдо.
Педро Берругете. Герцог Урбино Федериго да Монтефельтро с сыном Гвидобальдо, 1474г
Автора его мы точно не знаем: сначала считалось, что это Мелоццо да Форли, потом – Юстус ван Гент, сейчас более или менее единогласно предполагается, что портрет написал испанец Педро Берругете. Любопытней всего в этой картине детальное выписывание регалий: у Федериго на шее орден горностая, а под коленом – орден подвязки, а его маленький сын одет в платье, обильно покрытое крупными жемчужинами, его лоб и грудь украшают аметисты, напоминающие зодиакальные символы, а в руках Гвидобальдо держит скипетр Гонфалоньера (в Риме так называли главнокомандующего папскими войсками, во Флоренции – главу правительства и гаранта конституции), хотя по возрасту ему здесь не больше пяти лет.
Итак, в 10 лет Гвидобальдо получил герцогство, а через 6 лет он задумал (или точнее, так решило его окружение) жениться. В невесты ему была выбрана наша героиня – Элизабетта Гонзага, сестра макграфа мантуанского. Она не отличалась особой красотой и была немного старше юного герцога да Монтефельтро, но влиятельные родственники сочли её прекрасной партией, и Гвидобальдо отправился на смотрины в Мантую. Иные беллетристы называют Элизабетту «перезрелой невестой» – по нашим временам, это смешно: Гвидобальдо было 16, а ей 17. Но если мы вспомним, как у Шекспира Парис, сватаясь к 14-летней Джульетте, говорит её сомневающемуся отцу, графу Капулетти: «Я матерей счастливых знал моложе…», нам станет понятнее это жестокое определение.
При встрече Элизабетта поразила жениха разве что высоким, как для женщины, ростом. Известно, что после подписания в Мантуе всех документов, касающихся брачного договора, хилый Гвидобальдо решил покрасоваться в седле – и весьма неудачно. Норовистая лошадь скинула его на всём скаку, в Урбино герцог возвращался с переломами руки и рёбер и смещением шейных позвонков.
Тем не менее, несмотря на неблагоприятные предзнаменования, громкая свадьба Элизабетты Гонзага и Гвидобальдо да Монтефельтро состоялась: из разных уголков Италии съехалось более пятисот высокородных гостей, гуляния длились до глубокой ночи, а Джованни Санти в честь праздника даже сочинил и поставил трёхактную комедию в стихах, к которой сам написал декорации, и теперь стал считаться не просто художником, а чем-то вроде министра просвещения при герцогском дворе. Его сыну Рафаэлю в это время было около шести лет.
«Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему»
Была ли довольна своей участью новоиспечённая герцогиня урбинская? Представим, как она оказалась в поражающем воображение великолепном замке, построенном харизматичным Федериго, которого ей не довелось застать. Его проектировал архитектор Лаурана и лучшие инженеры своего времени, а консультировал строительства сам Леон Баттиста Альберти. Замок был необыкновенной красоты и функциональности: висячие сады, залы, оформленные знаменитыми художниками, инкрустированный кабинет хозяина, грандиозный тронный зал для приёмов, а еще небывалый по тем временам уровень бытовых удобств – водопровод с системой повторной очистки воды, кухня и ледник, уборные, которые отапливались так же, как термы Древнего Рима. Всё это было чрезвычайной роскошью для своего времени. Когда французский философ Монтень, путешествуя, попал в Урбино, он поразился масштабам дворца Монтефельтро и зафиксировал в путевых заметках, что комнат и залов там не меньше, чем дней в году.
Но семейная жизнь Элизабетты не заладилась с самого начала. Довольно скоро она разочаровалась в супруге. Болезненный Гвидобальдо (помимо смещения позвонков, он страдал тяжелой формой подагры – врождённого дефекта обмена веществ, поражающего суставы) не был способен зачать наследника. Их брак оставался бездетным. Возможно, поэтому Элизабетта нежно опекала подрастающего Рафаэля. Не столько потому, что предвидела будущие успехи – скорее по благосклонности к его родителям: грациозная Маджия, мать Рафаэля, была украшением свиты герцогини, его отец Джованни – не только художником и декоратором, но и устроителем всякого рода развлечений при дворе, в том числе так любимых всеми рыцарских турниров. В 8 лет Рафаэль потеряет мать, и общество образованной, умной, изысканно любезной Элизабетты, герцогини Урбинской будет способствовать его образованию и развитию у него вкуса к поэзии, восприимчивости к прекрасному. Когда у второй жены Джованни Санти родится дочь, Элизабетта Гонзага согласится стать крёстной матерью, так что в её честь сводную сестру Рафаэля тоже будут звать Элизабеттой.
При всем притом преданность Элизабетты мужу не вызывала сомнений. В 1497-м году Урбино окружили отряды Чезаре Борджиа. Разбитый подагрой Гвидобальдо командовал обороной города, отстаивая независимость Урбино. Из-за сильных болей он мог передвигаться только на носилках, и однажды у крепостных стен герцога похитили головорезы Борджиа и потребовали за него фантастический выкуп. Чтобы спасти мужа, Элизабетта, скрывавшаяся в это время в Мантуе, распродала свои драгоценности и заложила наследственные земельные наделы, а когда и этого оказалось мало, взяла в банке кредит под непомерный процент. Только благодаря её усилиям полуживой герцог вернулся домой. А коварный Борджиа, вернув Гвидобальдо, продолжал беспардонно троллить его, называя «дорогим итальянским братом» и присылая подарки с подтекстом: раз это оказался серебряный бочонок с устрицами – известным средством для поднятия потенции, во другой раз – античные скульптуры Венеры и Эроса. Смысл их был очевидно издевательский. Все знали об интимной беде семьи Монтефельтро. Родня пыталась склонить Элизабетту к разводу с постылым мужем и более выгодному союзу – герцогиня не поддалась.
А что же Рафаэль?
Рафаэль уедет в Перуджу, потом во Флоренцию и, наконец, в Рим, но с радостью будет время от времени приезжать в Урбино (хотя там давно уже не будет в живых его родителей) именно потому, что ему нравилась атмосфера герцогского двора, во много определяемая личностью Элизабетты. Друг Рафаэля, писатель и дипломат Бальдассаре Кастильоне посвятит Элизабетте свой знаменитый трактат «Придворный». Гуляка Бальдассаре с пиететом напишет о герцогине Урбинской, что «целомудрие и достоинство присуще даже её шуткам и смеху». (Существует версия, что Кастильоне, уезжая в 1506-м году в Англию с дипломатической миссией, взял с собой портрет Элизабетты, так как был в неё влюблён. Чтобы не компрометировать герцогиню, портрет скрыли от досужих глаз под поверхностью зеркала. Смотрясь в него, Кастильоне мысленно сопрягал своё отражение с изображение возлюбленной. Тонкая черная рамка, по мнению некоторых ученых, доказывает, что это именно тот портрет, который увёз с собой Бальдассаре).
По другой версии, этот портрет 33-летняя герцогиня заказала Рафаэлю с целью отправить в подарок своей подруге Изабелле д'Эсте, еще одной незауряднейшей (хотя и изводившей своими капризами Леонардо и Тициана) женщине своей эпохи, которую называли la Primadonna del Rinascimento – примадонной Ренессанса. Она приходилась Элизабетте невесткой – Изабелла была замужем за её братом.
Леонардо да Винчи. Изабелла д'Эсте. Рисунки и иллюстрации, 1500г
Элизабетта на портрете одета в чёрное платье с геометрическим золотым орнаментом. Черный и золотой выбраны неслучайно: это геральдические цвета Урбино. Из украшений на герцогине золотые цепочки и аксессуар в виде скорпиона с драгоценным камнем на лбу. Смысл его неясен. Предполагают, что скорпион имеет отношение к эзотерической науке мелотезии (части медицинской астрологии), связывающей знаки зодиака с определёнными частями человеческого тела. Скорпион, что характерно, в этой системе отвечает за половые органы.
Рафаэль не пишет портреты Элизабетты и Гвидобальдо в профиль, лицом к лицу (как поступил когда-то Пьеро делла Франческо с парным портретом родителей Гвидобальдо), и не располагает их в трёхчетвертном развороте, обращёнными друг другу (хотя примерно в то же время именно так Рафаэль написал супружескую чету Аньоло и Маддалену Дони). Художник изображает герцога и герцогиню урбинских строго анфас. Это придаёт их изображениям странную неподвижность и отчуждённость друг от друга.
«В этом диптихе супружеской пары, – пишет биограф Рафаэля Александр Махов о портретах Гвидобальдо и Элизабетты, – молодому портретисту удалось тонко передать непростые отношения, связывающие эту бездетную правящую чету, не познавшую взаимной привязанности, не говоря уже о любви. Некрасивое лицо умной 33-летней Елизаветы отражает неизбывную тоску по чувству материнства, которое ей не довелось познать. Что же касается портрета её более молодого супруга, то это само выражение слабоволия и скрытой хвори, истачивающей червем его плоть. В отличие от своего волевого отца молодой правитель Урбино был человеком мягким и нерешительным. Он слабо разбирался в людях и обычно на руководящие должности назначал тех, кого советовала жена, игравшая роль умной и заботливой супруги-матери».
На 6 лет Элизабетта Гонзага (1471-1526) переживёт Рафаэля (1483-1520) и на целых 18 – своего мужа Гвидобальдо (1472-1508), в браке с которым ей нередко приходилось жить разлуками и чувствовать одиночество.
В настоящее время портрет хранится в галерее Уффици.
По материалам artсhive.
