Онлайн
Говоря о сюрреализме, многие вспомнят имена величайших художников - Сальвадора Дали, Макса Эрнста и Рене Магритта, припомнят также Фриду Кало, Леонор Фини. А вот имя Леоноры Каррингтон, являющейся одной из ключевых фигур этого направления, к сожалению, известно немногим. Жизнь этой художницы также достойна внимания - она весьма поразительна и напоминает сюрреалистический сюжет.
Художница использовала стили и образы различных культур, обогащая ими свои мистические и фантастические сюжеты, населяя полотна волшебными существами, персонажами из сновидений и грез, оставляя при этом их трактовку на усмотрение зрителя. Она черпала вдохновение в кельтских сказках и мифах, а позже – в искусстве мексиканских индейцев майя, толтеков и ацтеков, тибетском буддизме и картах Таро. В ее работах часто встречаются образы гиены и лошади – альтер эго художницы.
Леонора Каррингтон. Автопортрет
Живопись была главным смыслом жизни Леоноры Каррингтон. Казалось, она родилась с единственным желанием – рисовать, перенося на холсты и бумагу мистических и фантастических существ, живущих в таинственных мирах, которые порождала ее фантазия. «У меня всегда был доступ к иным мирам. У нас у всех он есть – благодаря снам», - утверждала Леонора Каррингтон. Ломая стереотипы, бунтарка Каррингтон всегда стремилась к свободе самовыражения, открывая своим зрителям поразительные картины потустороннего мира.
Леонора Каррингтон. Жонглер (Фокусник), 1954г
Со старинными сказками о маленьком народце холмов маленькую Леонору познакомила ее ирландская няня, Мэри Кавано. Волшебные существа из кельтских сказок, казалось, населяли весь огромный дом Каррингтонов в Ланкашире и окружающие его леса; жили они и в доме бабушки-ирландки, к которой Леонора часто ездила погостить. В поместье Каррингтонов держали множество животных; Леоноре особенно полюбились лошади, их красота, грациозность и стремление к свободе. Впоследствии лошадь станет одним из «тотемных животных» художницы и будет часто появляться на ее картинах.
Леонора Каррингтон. Скачки в Гайд-Парке, Лондон, 1930-е
Знатная, богатая семья текстильных промышленников и истинно верующих католиков Гарольда и Мори Мурхед Каррингтон заботилась о воспитании единственной дочери согласно свойственным их положению традициям: в 9 лет Леонору отправили на обучение в институт благородных девиц в монастыре Святого Гроба Господня. Прошло всего несколько месяцев, и святые сестры вернули девочку домой, охарактеризовав Леонору как неисправимого и несносного ребенка со странными наклонностями. Монахинь пугало умение девочки писать обеими руками, в зеркальном отображении и задом наперед. В следующей монастырской школе она тоже долго не задержалась. Упорные родители, желавшие дать дочери приличное образование, продолжали свои безуспешные попытки – вплоть до парижской школы-интерната мисс Симпсон, славящейся своей строгостью, куда Леонора попала в 13 лет. На этот раз гневное письмо руководства опоздало: Леонора сбежала из школы и явилась домой.
Один из первых рисунков 15-летней Леоноры
Обретение творческой свободы
После долгих споров родители были вынуждены согласиться на единственный вариант, приемлемый для Леоноры: дочь мечтала о художественном образовании. Девочка поехала во Флоренцию, потом в Рим и Париж, занималась в художественной школе в Челси, затем поступила в Лондонскую художественную академию. Ее мечта стать художником сбылась, но какой ценой! Родители высказывали свое неодобрение отказом в содержании дочери; Леонора снимала грошовое жилье, едва сводя концы с концами.
Дебют Леоноры в высшем обществе все-таки состоялся – в 19 лет она отправилась на скачки в Аскот. Художница вспоминала: «В те времена, если ты была женщиной, тебе не позволялось делать ставок. Не позволялось даже заходить в паддок, куда выводили напоказ лошадей. А чем было еще заняться? Вот я и взяла книгу». Это был новый роман Олдоса Хаксли «Слепец в Газе», главный герой которой обретает в конце жизни пристанище в Мексике. Юная Леонора еще не знала, что не пройдет и десяти лет, как она последует по его стопам, спасаясь из охваченной огнем Европы. Ну, а пока – званые обеды в Букингемском дворце, представление ко двору и надежды родителей на счастливее замужество дочери.
Леонора Каррингтон. Лошади господина Подсвечника, 1938г
Любовь и пиво
Художник-сюрреалист Макс Эрнст ворвался в жизнь Леоноры Каррингтон как ураган; их внутренние миры звучали в одной тональности, они говорили на одном языке мистики и гротеска. Леоноре было двадцать, Максу – сорок шесть, но кому какое было до этого дело? Это была любовь с первого взгляда – и бокала пива: художница вспоминала, как на одной из вечеринок Эрнст удержал пальцем пену, сползающую из ее бокала – чем не сюрреализм? Впрочем, художница влюбилась в седеющего элегантного немца годом ранее, увидев на выставке его картины.
Леонора бросила Художественную академию и вместе с Эрнстом уехала в Париж, в самую гущу бурлящей жизни художественной столицы Европы. Пикассо, Дали, Ман Рэй, Миро, Дюшан… Леонора впитывала сам дух сюрреализма и чудила вовсю: приходила на вечеринки, завернутая в одну только простыню, подавала гостям омлет с их собственными волосами и мазала ноги горчицей на глазах у посетителей дорогого ресторана. В кругу друзей Эрнста она слыла женщиной смелой и прямой, а главное – умной. Достаточно вспомнить, что писатель Андре Бретон включил ее рассказ «Дебютантка» в свою «Антологию черного юмора» (1939) - Каррингтон там единственная из женщин-писательниц.
Макс Эрнст. Леонора в утреннем свете
Шокированные связью с Эрнстом, родители разорвали отношения с дочерью-бунтаркой, но Леонора уже выбрала свой путь и не оглядывалась назад.
Искусство и конец свободы
На деньги от проданных картин Леонора купила дом в деревеньке Сен-Мартен-д’Ардеш, куда они с Эрнстом переехали в 1938 году. Их жилище стало лабораторией, в котором два художника экспериментировали на равных. «Я не была сюрреалистом - я жила с Максом Эрнстом» - вспоминала Каррингтон это счастливое время. Фасад их дома украсило изображение Лоплопа – любимого птичьего персонажа Эрнста, и Невесты Ветра – образ Леоноры.
Барельеф на стене дома, в котором жили Леонора Каррингтон и Макс Эрнст. Сен-Мартен-д'Ардеш, Франция
Наслаждение искусством и свободой продолжалось недолго – началась Вторая Мировая война, и немца Макса Эрнста арестовали как гражданина вражеской страны. Леонора едет за возлюбленным в тюрьму Ларжантьер, потом в лагерь для интернированных лиц. Благодаря другу Эрнста, Полю Элюару, художника выпускают, но он вновь попадает в тюрьму. Без друзей, без родных, в разлуке с любимым Леонора переживает сильный стресс. Перед немецким вторжением одна из подруг уговаривает ее ехать вместе в Испанию.
Побег…
После грандиозного скандала в посольстве Великобритании Леонору помещают в психиатрическую клинику в Сантандере; по настоянию отца, ее лечат – весьма негуманными методами. Однако мать стремится помочь единственной дочери; по свидетельству историков, за Леонорой отправляется ее няня-ирландка… на подводной лодке. Леонору выпускают под ответственность представителя семьи; по другой версии, она сбегает из клиники. Так или иначе, эмоционально подавленная, растерянная Каррингтон добирается до Португалии и находит себе пристанище у друга Пикассо, поэта и журналиста Ренато Ледука. Леонора Каррингтон заключает с Ледуком фиктивный брак и уезжает с ним за океан, в Нью-Йорк.
Леонора Каррингтон. Роскошная птица. Портрет Макса Эрнста, 1939г
Невзгоды закалили Леонору Каррингтон; встретив в Нью-Йорке свою любовь, своего дорогого Макса Эрнста женатым на знаменитой собирательнице картин и мужчин Пегги Гуггенхайм, она приняла эту новость с гордо поднятой головой. Художница продолжает рисовать, пишет прозу и эпатирует нью-йоркскую публику экстравагантными выходками, в том числе и алхимическими экспериментами.
«Я столь же загадочна сама себе, как и другим ...», - говорила художница.
…и долгожданная свобода!
Вскоре Леонора переехала в Мексику, где к тому времени уже обосновались многие европейские сюрреалисты. Она дружит с Андре Бретоном и Вольфгангом Пааленом, Фридой Кало, Карлосом Фуэнтесом; художница-сюрреалистка Ремедиос Варо станет ее подругой на долгие годы.
В 1946 году Леонора Каррингтон выходит замуж за Чики Вайса – венгерского фотографа, который, как и она, бежал от ужасов войны. Они прожили вместе без малого полвека, до самой кончины Вайса в 2007 году. У пары родилось двое сыновей – Габриель (в будущем – поэт) и Пабло, пошедший по стопам матери и ставший художником-сюрреалистом.
Леонора Каррингтон. Чики за все платит (посвящение Чики Вайсу, мужу художницы), 1944г
Именно здесь, в Мексике, таланты Леоноры раскрылись в полной мере, подпитываемые абсолютной свободой самовыражения и богатством самобытной национальной культуры. Художница увлеклась психологическими практиками и Таро, занималась у мастера дзен, дружила со скандально известным мексиканским писателем и режиссером Алехандро Ходоровски, принимала участие в театральных постановках и принимала друзей в любимом старом доме в Мехико.
Леонора Каррингтон. Таро Майя, 1965г
В своих книгах она осталась верна сюрреализму: ее рассказы и романы похожи на волшебные картины, описанные словами. Таковы «Дом страха», «Овальная дама», «Там, внизу», «Седьмая лошадь и другие истории», «Каменная дверь» и «Слуховая трубка». Бесспорный литературный талант Каррингтон по достоинству оценил сам Хулио Кортасар. Она сотрудничала с газетами и журналами, писала статьи, эссе и стихи. В 1972 году Леонора Каррингтон стала одной из основательниц Движения Освобождения Женщин в Мехико. Тысячи картин, скульптуры, гобелены… Множество успешных выставок.
Леонора Каррингтон. Крокодил. Скульптура на проспекте Пасео-де-ла-Реформа в Мехико, Мексика
Интересно, что потомки трех братьев Леоноры Каррингтон, живущие в Англии, долгие годы ничего не знали о судьбе их импульсивной родственницы, уехавшей неизвестно куда в двадцатилетнем возрасте. И только в 2006 году почтенную и знаменитую тетушку посетила одна из ее племянниц.
Художница прожила долгую и насыщенную событиями жизнь, была признана современниками и занималась только тем, что любила и во что верила. «Счастье и возраст не имеют одно к другому никакого отношения. Счастье зависит от способностей» - говорила она. Леонора Каррингтон ушла из жизни в 2011 году в возрасте 94 лет; ее наследие было признано национальным достоянием Мексики.
По материалам artсhive.
