Онлайн
Глядя на фотографии успешных и знаменитых людей, складывается мнение, что все горести и невзгоды обходят их стороной. Но на самом деле это не так. В «звёздных» семьях тоже случаются трагедии. Всё это в полной мере относится к семье Фрунзика Мкртчяна, которому судьба приготовила нелёгкие испытания.
Он родился 4 июля 1930 года в городе Ленинакан (ныне Гюмри). Родителям Фрунзика было 5 лет, когда они попали в детский дом. В нем они вместе выросли, в 1924 году поженились, а когда в Армении открылся один из крупнейших в Советском Союзе текстильных комбинатов, вместе устроились туда на работу. Отец Фрунзика Мушег работал на заводе табельщиком, а мама Санам — посудомойкой в заводской столовой. У них было четверо детей, и одному из сыновей они дали имя Фрунзик в честь героя гражданской войны Фрунзе. Отец очень хотел, чтобы хорошо рисовавший Фрунзик стал художником, но в десятилетнем возрасте мальчик увлекся театром и начал ходить в драматический кружок. Он любил организовывать представления у себя дома на лестничной клетке — вешал занавес и устраивал перед расположившейся на лестнице публикой моноспектакли. Дети сидели на коленях у своих родителей и не стеснялись аплодировать маленькому актеру. В том, что Фрунзик чрезвычайно одарен, уже тогда не сомневался никто.
Чтобы прокормить большую семью, Мушег Мкртчян однажды украл небольшой кусок ткани на комбинате и был осужден на десять лет, после чего дети и его жена начали голодать, так как Санам получала за свою работу посудомойки всего 30 рублей.
В 1947 году Фрунзик окончил школу и пошел работать на завод, но через несколько лет поступил в Ереванский театрально—художественный институт и, еще будучи студентом второго курса института, получил приглашение в театр имени Сандукяна на роль Эзопа, которую должен был играть в паре со своим педагогом. Но после первого же спектакля учитель уступил роль Фрунзику. В 1956 году Мкртчян окончил театральный институт и был принят в труппу театра имени Сундукяна. Армен Джигарханян рассказывал: «Впервые Фрунзика я увидел не в кино, а на сцене. В середине 1950—х он уже был популярен. Народ ходил в Театр имени Сундукяна специально «на Фрунзика». И действительно, глядя на его сценическое существование, ты понимал, что он — Артист с большой буквы. Есть такие Богом поцелованные натуры, которые сразу рождаются артистами. Тайны мастерства у них в крови».
Во время учебы Мкртчян женился, но его первый брак был недолгим: бытовые и материальные проблемы привели к тому, что супруги вскоре расстались. Со своей второй женой Данарой Фрунзик Мкртчян познакомился в середине 50—х, когда она приехала поступать в Ленинакан в театрально—художественный институт. Сразу после окончания института Мкртчян впервые снялся в кино — в небольшом эпизоде в фильме Александра Роу «Тайна озера Севан». А его полноценный дебют на киноэкране состоялся в 1960 году – в фильме Г.Маляна и Г.Маркаряна «Парни музкоманды», в котором он сыграл музыканта по имени Арсен.
Но следующей работы в кино Мкртчяну пришлось ждать пять лет, и ей стала в 1965 году роль профессора Берга в комедии «Тридцать три» режиссера Георгия Данелии. Однако фильм по идеологическим причинам был очень быстро снят с проката.
Следующей работой Мкртчяна в кино стала роль в фильме Ролана Быкова «Айболит—66». В эту картину Мкртчян попал благодаря протекции актера и режиссера Фрунзе Довлатяна, который предложил Быкову попробовать Мкртчяна на роль одного из разбойников. Актер был утвержден на роль, и вскоре Мкртчян вместе с Алексеем Смирновым и с самим Роланом Быковым в роли Бармалея попал в яркую и эксцентрическую троицу разбойников, которая сразу завоевала симпатии зрителей после выхода на экраны в 1966 году. Альберт Мкртчян рассказывал: «Отец не дожил до славы сына. А вот мама успела. Она очень любила Фрунзика. Мы — я и наши две сестры — даже обижались на нее. Но мама говорила, что мы и без того боевые, а вот Фрунзик — беспомощный. Когда брат был уже очень популярен, он приезжал домой, вставал под душ и звал маму. Она приходила и мыла его. Была такая музыка матери и сына».
В том же 1966 году на экраны СССР вышла искрометная комедия Леонида Гайдая «Кавказская пленница», в которой Мкртчяну досталась роль дяди главной героини Джабраила. В этой картине также сыграла и его настоящая супруга, актриса Донара Мкртчян.
После выхода этих двух фильмов Фрунзик Мкртчян сразу же стал одним из самых востребованных комедийных актеров страны. Сам Фрунзик признавался в своей любви именно к жанру комедии и, в частности, к Чарли Чаплину: «Чаплин для меня, как Бах в музыке — учитель человечества. Подобно тому, как жизнь кишит сюрпризами, так и Чаплин не переставал меня удивлять. Однажды московское телевидение снимало обо мне документальный фильм. Начинался он кадрами, где маленький мальчик смотрит в кинотеатре фильм с Чаплиным и загорается желанием однажды так же, как и он, сыграть в кино. Это было неслучайно. Я стал комиком потому, что мечтал об этом с детства. Я очень уважаю всех первопроходцев киногротеска. Они были тем, кем стал Гагарин в космонавтике. Только я лично никого не могу поставить в один ряд с Чаплиным».
Жизнь Мкртчяна складывалась успешно. Вскоре у супругов родились дочь Нунэ и сын Вазген, и его супруга Донара устроилась работать в театр.
Мкртчян был известен тем, что нередко помогал близким ему людям в беде, причем делал это тихо, без всякой помпы. Альберт Мкртчян рассказывал: «К славе он относился спокойно и никогда не страдал звездной болезнью. Но люди бурно реагировали на «живого» Фрунзика, что было равносильно вторжению на личную территорию. Каждый прохожий в Ереване считал его родным человеком. Однажды мы спустились в московское метро и смогли проехать только одну остановку — с аплодисментами. Никаких материальных благ он не нажил. Но просящим он не мог отказать. Тут его известность помогала добывать и квартиры, и машины, и лекарства. Он был удивительно тонким и добрым человеком. Даже чересчур добрым. Все имели к нему претензии, а он ни к кому их не имел. Фрунзик был настоящим народным депутатом, неофициальным, разумеется. Помог тысячам людей. Ему же никто не мог отказать…»
В начале 1970—х годов в семье Мкртчянов случилось несчастье. Донара заболела тяжелым психическим расстройством — шизофренией, и ей пришлось расстаться театром, в то время как Фрунзик стал необыкновенно популярным актером и часто выезжал на съемки. Болезнь Донары привела к тому, что Мкртчяну приходилось часто отказываться от хороших ролей. Но, несмотря на то, что из—за не сложившейся семейной жизни Фрунзик мог быть иногда недисциплинированным актером, обычно он очень старательно готовился к работе, долго и мучительно искал образ. В первой половине семидесятых вышло не так много фильмов с его участием, тем не менее в 1975 году актер был награжден Государственной премией Армянской ССР — руководство республики решило отметить его роль в фильме «Треугольник», который вышел на экраны в 1967 году.
Новый виток популярности для Мкртчяна наступил во второй половине семидесятых годов. Этому поспособствовал выход на экраны СССР комедии Георгия Данелии «Мимино», в которой он вместе с Вахтангом Кикабидзе создал великолепный актерский дуэт. Много смешных реплик, ставших позже крылатыми – «Я тут так хохотался», «О чем эти «Жигули» думают?», «Я тебе один умный вещь скажу…» и другие, – Фрунзик придумал сам. В частности, сцена допроса свидетеля Хачикяна в суде была импровизацией актера.
После выхода этой картины, наполненной искрометными шутками, режиссеры снова вспомнили о Мкртчяне. Один за другим начали выходить фильмы с его участием. Мкртчян снялся в музыкальной комедии «Багдасар разводится с женой», лирической драме «Солдат и слон», сказке «Приключения Али—бабы и сорока разбойников», комедии «Суета сует» и других фильмах.
Со своими друзьями и коллегами о своей сложной семейной жизни Фрунзик Мкртчян предпочитал не общаться. На людях он всегда оставался веселым, жизнерадостным человеком, большим выдумщиком и мастером розыгрышей. Мкртчяна любили и зрители, и коллеги по работе. Георгий Данелия, снявший его в трех своих фильмах, как—то заметил: «С ним очень легко работалось. Он все время придумывал интересные ходы, и режиссеру оставалось только отбирать нужное». А Ролан Быков, благодаря Довлатяна за предложенную кандидатуру Мкртчяна на роль разбойника в фильме «Айболит—66», признался: «Ты мне подарил солнце».
Между тем болезнь жены Фрунзика Донары прогрессировала, и в начале 1980—х годов Мкртчяну пришлось поместить ее в психиатрическую лечебницу. Он остался один с двумя детьми. После этого нелегкого решения ему пришлось разрываться между работой и семьей — Мкртчян продолжал активно работать в театре и в кино. В том числе, и в картинах у своего брата, который рассказывал: «Все роли для актера дороги, потому что в каждой остается часть его души, после съемок актер просто стареет. А самой драматичной его ролью была роль почтальона в моем фильме «Песнь прошедших дней». Это во многом автобиографичный фильм. У нас во дворе во время войны жил инвалид, который вернулся с фронта в Ленинакан и работал почтальоном. Однажды нам, пацанам, дали похоронку. Мы обрадовались и с криками «ура!» принесли конверт пожилой женщине. Мы думали, что это письмо с фронта… Фрунзик на всю жизнь запомнил этот случай. В фильме он должен был играть человека, который приносит матери похоронку на ее последнего, четвертого сына… Он чувствует, что если сделает это, то просто сойдет с ума. И возле церкви почтальон начинает этот бумажный конверт есть… Этот эпизод мы снимали в городе нашего детства, в Ленинакане. Фрунзик три дня не выходил из гостиничного номера, пил. Потом вышел, небритый, с синяками под глазами, и сказал: «Я готов сниматься в этом эпизоде». С ролью он играл, как кошка с мышкой, — три дня он превращался в старика—инвалида».
В середине 1980—х Мкртчян решился на третий брак. Его новой женой стала дочь председателя Союза писателей Армении Грачьи Оганесяна Тамара. Сразу после свадьбы молодожены переехали в новую четырехкомнатную квартиру в центре Еревана, но и этот брак Мкртчяна оказался неудачным, и спустя несколько лет он развелся.
С середины восьмидесятых годов Мкртчян практически перестал сниматься в кино. Предложения к нему продолжали поступать, но он от них отказывался, шутливо заявляя: «Разве в моем возрасте играют в кино?» А в начале 1990—х Мкртчян ушел из театра имени Сундукяна. К уходу его подтолкнуло решение коллектива избрать главным режиссером Хорена Абрамяна. Мкртчян, 35 лет отдавший театру, сам претендовал на эту должность, и решение коллег его обидело. После ухода из театра имени Сундукяна Фрунзик Мкртчян решил создать собственный театр, но руководить им Фрунзику довелось недолго.
Здоровье Мкртчяна было подорвано — врачи диагностировали у актера проблемы с сердцем, печенью и желудком. Его дочь Нунэ к тому времени вышла замуж и уехала с мужем в Аргентину, и смыслом жизни Фрунзика стал сын Вазген. И тут без того слабое здоровье подорвала новая трагедия. Оказалось, что Вазген унаследовал болезнь матери. В 1993 году Мкртчян повез его на лечение во Францию, где выяснилось, что болезнь сына неизлечима. Рассказывают, что, когда Вазгена на какое—то время поместили в ту же французскую клинику, где находилась Донара, они даже не узнали друг друга. Друг Фрунзика Мкртчяна актер и режиссер Хорен Абрамян вспоминал: «В семье Фрунзик был очень несчастлив. У него в доме не было домашнего уюта. И пил он так страшно, я думаю, потому, что ему не хватало теплых отношений в семье».
Мкртчян вернулся в Ереван, лишенный из—за военных действий с Азербайджаном света и тепла, и здесь его ждал новый удар: умер его близкий друг – народный артист Армении Азат Шеренц. Мкртчян сам попал в больницу, где у него случилась клиническая смерть, но врачи спасли жизнь артиста. Альберт Мкртчян рассказывал: «Когда врачи поставили трагический диагноз любимой жене, а потом и сыну, Фрунзик боролся до конца. Он много работал, чтобы обеспечить им достойное лечение. А еще — страшное землетрясение в Ленинакане в 1988 году. От нашего родного дома не осталось ничего. Погибли многие знакомые, друзья. И в Ереване жизнь в начале девяностых была очень тяжелой. Зимой 1993 года практически не было освещения и отопления. А Фрунзик очень любил «Адажио» Альбинони. Мы с друзьями приспособили к его магнитофону аккумулятор от машины, и он мог слушать свою любимую мелодию».
Последние месяцы Фрунзик Мкртчян жил дома, где за ним ухаживал его младший брат Альберт, который позже рассказывал: «28 декабря 1993 года я весь день провел у него дома. Мы сидели, разговаривали об искусстве. Фрунзика интересовало только это. Помню, он в очередной раз поставил кассету с «Адажио» Альбиони, которое собирался использовать в своем следующем спектакле. Потом я уложил его спать и на несколько часов поехал домой. Было пять вечера. Добравшись до дома, я тут же принялся названивать Фрунзику — у меня было какое—то недоброе предчувствие. Хотя и понимал, что это невозможно — телефон Фрунзика был неисправен, и с него можно было только звонить, а не принимать звонки. А в семь вечера мне позвонили и сказали, что Фрунзика больше нет. Ему стало плохо, и «скорая» уже ничего не смогла сделать. Инфаркт. Ему было 63 года… Трагичная ли была у Фрунзика жизнь? А у какого большого художника жизнь не трагична? Это, наверное, плата за тот талант, которым их наградил Господь. Главной его трагедией стала душевная болезнь сына, передавшаяся ему от матери. Вазген умер в прошлом году. Дочери не стало через пять лет после смерти Фрунзика. У нее была опухоль матки, ей сделали удачную операцию. Нунэ сидела в своей палате вместе с мужем, и у нее оторвался тромб. Брат, конечно, понимал, какой он актер. Но никогда не показывал этого. Потому что он был Человек с большой буквы, как писал обожаемый им Горький. Кто после него остался? Народ, который его обожает. Я остался, наша младшая сестра, наши внуки. Так что род Мкртчянов продолжается. Кто—нибудь из него обязательно будет таким же талантливым, как Фрунзик».
Фрунзик Мкртчян скончался 29 декабря 1993 года.
На похороны Фрунзика Мкртчяна собралось огромное количество ереванцев. Прощание с любимым артистом затянулось, и похороны проходили в сумерках. Стоявшие на обочинах машины фарами освещали темные мостовые, и тысячи людей шли по улицам с зажженными свечами, пока гроб с телом артиста несли по живому многокилометровому освещенному коридору…
Журналист Иосиф Вердиян после смерти Фрунзика Мкртчяна написал: «Через пару недель после похорон Фрунзика я пригласил его брата, известного кинорежиссера Альберта Мкртчяна, к себе, и мы несколько часов кряду проговорили на кухне о его великом брате. Запомнилось: «Фрунзик желал смерти, он рвался к ней, он мечтал о ней, жестоко гася в себе жизненные инстинкты. Его не время погубило и не пристрастие к вину и табаку… Нет, он сознательно шел к своей погибели, не имея сил пережить болезнь сына и жены — огромное семейное горе».
