Онлайн
В конце XIX века многие европейские страны, в том числе скандинавские, прошли через социальную и духовную революцию, во главу угла ставившую права человека. В Швеции, Норвегии, Дании стали появляться защитники прав человека. Узнавая о судьбе армян Османской империи —они отправлялись в Восточную Анатолию, чтобы помочь истязаемым армянам. Одним из таких борцов за гуманизм стала норвежская миссионерка Бодиль Катарина Бьорн, спасшая жизнисотен армянских женщин и детей и которая на себе почувствовала всю тяжесть осуществляемой в Османской империи турецким правительством жестокости Геноцида армян.
Бодиль Катарина Бьорн
Бодиль Катарина Бьорн родилась 27 января 1871 г. в городе Крагеро в Норвегии. Изучала музыку в Германии, а духовное образование получила в Осло. После десятилетней работы медсестрой в Норвегии и в Германии она присоединилась к норвежскому филиалу «Организации женщин-миссионерок» (Women Missionary Workers, Kvindelige Missions Arbejdere).
Зимой 1905 г. Бодиль была отправлена в основанную Германской восточной миссией германскую больницу в Мараше. В скором времени ее командировали в Мезре для работы в германском сиротском приюте. В Мезре функционировал миссионерский центр, однако в Муше было всего два врача-турка, один из которых – военный. В 1907 г. Бьорн обосновалась в Муше, где прожила девять лет. Здесь она основала амбулаторию, которая в год обслуживала до 4000 пациентов.
Во время своего пребывания в Муше она продолжала проводить домашние визиты в деревни провинции, оказывая медицинскую помощь и христианам, и мусульманам в равной степени. Бодиль начала также преподавать медицинское дело для того, чтобы при необходимости у нее были помощники, которые смогли бы ее заменить. Бьорн основала школу для женщин, не умеющих писать-читать, в которой начали обучаться девочки приюта. С целью сбора средств для представления быта местных в «Организации женщин-миссионерок» Бьорн привезла с собой из Норвегии фотоаппарат. Ее фотографии использовались на собраниях «Организации женщин-миссионерок» для представления докладов, а в дальнейшем в качестве свидетельств о геноциде. В 1910 г. к Бьорн присоединилась шведская миссионерка Альма Йохансон. Бьорн была известна в регионе под статусом-псевдонимом «доктор», именно по этой причине Йохансона начали называть «новый доктор», что Бодиль считала одновременно как оказывающим давление, так и обязывающим. К 1913 г. их миссионерский центр состоял из женского, мужского приютов и мужской школы, а в 1914 г. они превратили амбулаторию в больницу.
Армянские девочки со своими куклами. Фото из коллекции Бодиль Бьорн
В 1915 г. Бьорн на себе почувствовала всю тяжесть осуществляемой в Османской империи турецким правительством жестокости Геноцида армян. В июле 1915 г. воспитанники приюта, находящиеся под уходом Бьорна и Йохансон под лживым обещанием, что якобы они будут отведены в Месопотамию, были выведены турецкой полицией из города и сожжены заживо. Этот случай был огромным психологическим ударом для обеих женщин, однако скорбеть было некогда. Возвращающиеся с фронта раненые турецкие и армянские солдаты перенесли вспышку тифа в Муш. Поскольку для них не было специальной больницы, эпидемия вскоре распространилась по всей Мушской области. Йохансон и Бьорн посвятили себя лечению зараженных. Согласно Бодиль, особенно тяжелым было состояние армянских солдат, истощенных по причине службы в рабочих батальонах: «многие погибли, некоторые спаслись, чтобы быть убитыми позднее».
Действующая в связи с войной цензура не позволяла миссионерам представить миру ситуацию в Османской империи. Первое письмо Бодиль «Организации женщин-миссионерок» датировано сентябрем 1915 г. В нем она, тщательно скрывая, представляет поджог Муша и просит позволить ей взять с собой в Норвегию несколько армянских учителей для работы, не объясняя причины. Часто ее письма представляли собой библейские псалмы, посредством которых она пыталась передать коллегам свое душевное состояние, например: «Я погряз в глубокой трясине, где не на что встать. Вошёл в бездонные воды. Меня унесло стремительным потоком. Я изнемог, зовя на помощь. Моя гортань пересохла. Мои глаза ослабели, пока я ждал моего Бога. Ненавидящих меня без причины стало больше, чем волос на моей голове» (Псалом 69: 2-4). С несколькими спасшимися в Муше армянами Йохансон и Бодиль отбыли в Мезре, некоторое время работали с миссионерками Марией Якобсен и Карен Мари Петерсон, затем Йохансон отправилась в Константинополь, чтобы доложить о случаях, а Бодиль вернулась в Муш с надеждой найти тех, кто возможно выжил, среди которых могли быть некоторые из ее воспитанников. Вернувшись, она собрала всех оставшихся армян и, представив всех протестантами, сумела добыть для них продовольствие и лекарства.
В феврале 1916 г. в связи с наступлением русской армии турецкие власти вновь вынудили Бьорн уйти. Она в окружении нескольких армян прибыла в Битлис, где ее ожидала еще одна катастрофа: «У меня отобрали моих последних друзей и детей, которых я спасла». Затем Бодиль уехала вместе с сопровождающим ее турецким жандармом в Диарбекир, где в течение трех недель тщетно пыталась вернуть их, затем отправилась в Алеппо, оттуда в Гаруние – Киликия, около года работала медсестрой в германском сиротском приюте. В 1917 г. Бьорн вернулась в Норвегию с усыновленным в 1915 г. армянским мальчиком, которого назвала в честь большого гуманиста Фритьофа Нансена – Фритьоф-Рафаэль.
Фритьоф-Рафаэль Бьорн, почтовая открытка
После Первой мировой войны Бьорн вернулась в Османскую империю для осуществления полевой работы. Оттуда отправилась в Армянскую Советскую Республику и основала в Александрополе сиротский приют «Лусахбюр». В 1924 г. советские власти приостановили деятельность Бьорн. Приют закрылся, а 33 воспитанника были переселены в приют Американского комитета помощи Ближнему Востоку. Бьорн пыталась сделать что-нибудь, чтобы решение пересмотрели, 27 августа 1924 г. с письмом обратилась к Комиссару народного просвещения: «Я могу заверить вас, что в нашем учреждении я ни коим образом не действовала вопреки порядку и законам, действующим в стране. Если я старалась внушить моим собранным сиротам моральные принципы, они не противоречат исповедуемым вами великим принципам. … Я долгие годы в Турции посвятила себя священному делу облегчения страданий армян, и более двух лет начатое в Алекполе дело настолько близко мне сердцу, что невозможно поверить, что можно завершить его так внезапно. …Я горячо прошу вас, чтобы вы были любезны пересмотреть ваше решение в связи с нашим приютом и дать мне возможность продолжить мое дело». Возможность, конечно же, не была предоставлена. Бьорн уехала в Сирию и в 1926-1935 гг. работала в среде армянских беженцев.
Пропуск, выданный Бьорн Верховным комиссаром французского мандата в Ливане, 1932 г.
После завершения миссии она отправилась в Осло, жила с Фритьофом-Рафаэлем и внуками. До кончины в 1960 г. она не прекращала говорить и свидетельствовать о Геноциде армян. Сделанные ею фотографии, дневник и многочисленные другие документы, хранящиеся в архивах фонда «Музей-институт Геноцида армян», являются ценными первоисточниками для изучения Геноцида армян.
