Онлайн
«Каждая птица любит своё гнездовье; я же — свой родной Карабах. Он всегда передо мною, с изумрудными шатрами гор и холмов, с будто окаменевшей по волшебству конницей бурых скал. Здесь прошли моё детство и юность», — писал о себе армянский поэт Ашот Граши (1910–1973), выросший там, «где, как облако в небе, свободна душа человека» и «где рождаются бурные реки».
Ашот Граши
Настоящее имя Ашота Граши — Ашот Багдасарович Григорян. Будущий поэт родился в Карабахе (Арцахе) в 1910 году. Ему было два года, когда погиб его отец. Мать воспитывала оставшихся без отца троих сыновей. Она была простой крестьянкой, работала прачкой в сельской больнице. Её заработка не хватало на жизнь. После жатвы она вместе с детьми шла на поля богатых соседей. Там под её песни и рассказы сыновья собирали колосья. Мать Ашота пользовалась особым уважением односельчан: зная грамоту, она помогала им писать, когда было нужно, письма. Мужественная женщина никогда не теряла бодрого и весёлого настроения. Её речь изобиловала пословицами, поговорками, изречениями и весёлыми притчами. Мать была первым человеком, открывшим Ашоту Граши богатство и красоту народной поэзии.
«Поздней осенью, после сбора урожая, на свадьбах и крестьянских пирах в моём родном селе Тагаварт, а по-русски — «Розовый куст», устраивались традиционные состязания ашугов, собиравшихся со всей округи. Это был народный праздник песни. Ашуги показывали своё словесное мастерство и уменье играть на таре, сазе и чонгуре. Я был постоянным слушателем этих состязаний. И в моей душе прорастала, незаметно для меня самого, любовь к песенному слову, музыке и красоте родной природы. Вокруг меня, на огородах, гумнах, пашне, трудолюбивые карабахцы говорили на языке ярком, самобытном, красочном. Это была моя школа поэзии», — вспоминал Ашот Граши годы спустя.
Окончив среднюю школу в Баку, Ашот Граши в 1928 году поступил на литературный факультет педагогического института в Ереване. Здесь он начал писать и печатать свои стихотворения, здесь встречал и слушал поэта Егише Чаренца. С тех пор поэзия стала делом его жизни.
* * *
Ты, небо — птица синекрылая,
Мне в клюве утро принесла,
В моих горах гнездо свила,
Ты, небо — птица синекрылая.
⠀
Меня ты в юность увела,
Как песенка свирели милая.
Ты, небо — птица синекрылая,
Мне в клюве утро принесла.
Получив образование и увидев всё богатство армянской, русской и мировой литературы, Ашот Граши по своим пристрастиям, по ощущению слова, по своим устремлениям «остался верным стихии народной речи». «Иногда критики меня спрашивают, — говорил поэт, — кто твой учитель? Отвечаю: вся армянская многовековая поэзия, народные песни и сказания, сказки и поговорки, притчи и басни. Критики требуют более точного ответа. Отвечаю: Аветик Исаакян. Высокий, как Арарат, прозрачный, как волна Севана, мудрый и трагичный, как сама история древней и вечно юной Армении, солнечный и самобытный, как её природа». Так, в сознании Ашота Граши слились воедино два образа: образ народа-языкотворца и образ великого армянского поэта Аветика Исаакяна, который не раз добрым словом отзывался о стихотворениях и песнях Граши.
Знаток армянской речи и армянской поэзии, Ашот Граши обращался к национальным традициям, с завидным мастерством пользовался веками выработанным формами. Его поэзия обогащена также и воздействием русской классики — от Пушкина до Блока и Есенина. «Виртуоз стиха», — писал об Ашоте Граши Аветик Исаакян.
* * *
Армения — каменотёс.
О, край кирки и молотка!
Люблю тебя, народ-колосс,
Когда ваятеля рука
Крутит базальтовый утёс
И туфа огненного торс.
⠀
Ты созидаешь на века,
Армения — каменотёс!
«Мне доводилось наблюдать, как выступает перед земляками Ашот Граши в своем родном Карабахе, — писал в предисловии к поэтическому сборнику Ашота Граши «Любви моей планета» поэт Николай Банников. — Надо сказать, что армянский читатель — и в городе, и в селе — очень ревнивый ценитель поэзии, очень требовательный и чуткий. Ашота Граши слушают, затаив дыхание, а когда поэт устаёт читать, его сменяют на клубной трибуне слушатели: они сами декламируют стихотворения поэта. Я видел, как читатели толпами провожают Граши, когда он покидает зал, как совершенно случайный спутник в автомашине, увидев, что рядом сидит Ашот Граши, начинает по памяти читать стихи и даже целые поэмы своего земляка. Многие песни Ашота Граши — а их у него более сотни — стали подлинно народными песнями в Армении. Так отвечают люди на любовь поэта к ним. Так, по изречению Саят-Новы, которое часто цитирует Ашот Граши, «любовь порождает любовь». А когда в какой-нибудь широкой аудитории, в театре или битком набитой сельской школе Ашот Граши обращается к читателю с речью, то невольно приходят на ум образы стародавних сказителей и ашугов. Этот длинноволосый, по-юношески худощавый, очень добрый человек с лукавыми карими глазами предстает перед публикой без бумажки в руке, не заготовив даже вступительной фразы. Проходит минута, от силы две — и зал разражается хохотом: острое, меткое, по-народному сочное слово Граши всегда развеселит, заденет за душу, вызывая непринуждённый, непосредственный отклик».
* * *
Где птицы, там армяне есть.
Хоть звёзд распалась горсточка,
Зато приметна звёздочка.
Где птицы, там армяне есть.
⠀
Вернись они, и камню цвесть,
И персиковой косточке.
Где птицы, там армяне есть.
Хотя их в мире горсточка.
Ашот Граши — участник Великой Отечественной войны. И в годы войны он создавал прекрасные и проникновенные стихотворения. Участник похода Красной Армии в Иран, сотрудник боевой газеты «За Отечество», поэт вкладывал в свою работу всю душу. Его стихи шли вместе с отважными воинами по песчаным отмелям Керчи, по гористым берегам Крыма. Сформированная из армян дивизия, стоявшая в 1941 году на иранской границе, с радостью пела песню Ашота Граши «Как прекрасен Карабах». Лучшего солдата-солиста, исполнявшего эту песню, командование даже премировало отпуском на родину.
Многие стихотворения Ашота Граши, как уже было отмечено, переложены на музыку. Так, именно ему принадлежат слова любимой уже не одним поколением песни Bari Aragil («Добрый аист»).
