Онлайн
Поэзия — это доказательство жизни. Если твоя жизнь пылает, поэзия — это ее пепел. Леонард Коэн
Леонард Коэн сначала прославился как поэт и писатель и только после, став известной личностью в литературных кругах, вышел на сцену в качестве исполнителя авторских песен. В конце 60-х певец покорил публику глубоким, бархатным и невыразимо печальным голосом. Коэн стал одним из основоположников фолк-музыки.
Среди поклонников Коэна еще при его жизни отметились Элтон Джон, Тори Эймос, Боно из U2 и R.E.M. в полном составе, Ник Кейв, Дон Хенли (список, вероятно, займет не одну страницу). При этом у него самого никогда не было ни одного хита в строго техническом значении — даже известная Hallelujah в авторском исполнении впервые появилась в американском Топ-50 лишь после кончины певца в ноябре 2016, спустя 32 года после выхода в свет — и почти полвека после начала работы над песней.
Еще в детстве меня тронула музыка и одухотворенность речей, которые я слышал в синагоге, — все было там таким важным. Я всегда полагал, что мир был создан при помощи слов, и поэтому всегда видел неземной свет в этих речах. И это то, к чему я всегда хотел быть причастен.
Родной город Коэна – Уэстмаунт, пригород Монреаля. Он родился 21 сентября 1934 года в семье еврейского коммерсанта. Родители будущего поэта и музыканта прибыли в Канаду из Европы. Отец приехал из Польши. Мать Мария Клоницкая родилась и провела ранние годы в Литве.
В роду Коэнов не было ни музыкантов, ни поэтов, тем не менее творческие порывы Леонарда в семье поощрялись. До 13 лет сын монреальского бизнесмена не имел навыков игры ни на одном музыкальном инструменте. Знакомство с музыкой произошло в связи с первой влюбленностью. Дабы произвести впечатление на девушку, Леонард освоил пару гитарных аккордов.
В детстве Коэн посещал еврейскую школу. Затем продолжил образование в учебном заведении города Уэстмаунта. Здесь Коэн изучал музыку, поэзию, участвовал в театральных постановках и даже основал студенческую фолк-группу. Любовь к музыке Леонард унаследовал от матери.
«Она обладала музыкальностью. Я брал гитару, а мать пела. Эти песни проникали в душу» – так Коэн скажет позже о Марии Клоницкой.
Леонард часто бывал на бульваре Сен-Лоран. Здесь, в маленьком прокуренном питейном заведении, по вечерам собирались поклонники искусства, люди одухотворенные и непрактичные. Коэн часто выступал перед ними. Но не исполнял песен. Он читал стихи и прозу. К концу 50-х приобрел известность в литературных кругах. Благодаря отцовскому завещанию молодой поэт не нуждался в деньгах и предавался творчеству, не отвлекаясь на мысли о хлебе насущном.
Коэн всю жизнь страдал депрессией. Хандра отступала время от времени, но неизменно возвращалась. Быть может, благодаря хронической депрессии канадскому музыканту и поэту удалось создать песни, ставшие классикой жанра. Композиции музыканта угрюмы и печальны, но запоминаются навсегда.
Коэн имел широкий круг общения. Но стоило нахлынуть депрессии, превращался в затворника. Первый затворнический период в биографии Коэна приходится на начало 60-х. Это было плодотворное время. На острове Идра поэт и писатель провел семь лет и написал две книги: «Любимая игра», «Прекрасные неудачники». О Коэне как о музыканте публика узнала только в 1967 году. И произошло это только по счастливой случайности.
В 1966 году застенчивого 32-летнего Леонарда общая знакомая представила популярной американской фолк-певице Джуди Коллинз. Коэн по стечению обстоятельств оказался в Нью-Йорке — и спел в гостиной Коллинз несколько своих песен. Одна из них, о девушке Сюзанне, которая «полубезумна, но поэтому ты хочешь быть с ней рядом, а она дает тебе чай с апельсинами из далекого Китая», понравилась хозяйке до невозможности. Спустя три десятилетия сам Коэн рассказал об этом так:
Эта песня — просто журналистика. Сюзанн Вердал жила в Монреале в доме у воды, она любила заваривать чай с апельсиновой цедрой, и, поскольку она была женой моего друга, я мог лишь «мысленно касаться ее прекрасного тела» — как и спел.
Джуди записала Suzanne и еще одну песню Коэна на своем следующем альбоме, In My Life, ставшем в 1967 году «золотым». Как признавалась в своих мемуарах певица, «я была тронута его певческим голосом, и его песнями, и всей его наружностью. Когда Леонард пел, я слушала, как завороженная. Мы быстро стали друзьями». Дружба вскоре переросла в отношения. Джуди уговаривала своего нового канадского друга попробовать спеть перед публикой, но Коэн отказывался — страх сцены, к слову, ему удалось преодолеть лишь спустя десятилетия. Всё же 30 апреля 1967 года он впервые вышел на большую сцену, во время антивоенного концерта в Гринвич-виллидж. Он оборвал Suzanne на втором куплете и сбежал за кулисы. «Он выглядел, как провинившийся десятилетний мальчишка, улыбаясь своей неповторимой улыбкой, — вспоминала Коллинз. — «Прости, я не могу», — сказал он мне. Из зала кричали: «Вернись, ты отличный! Мы любим тебя!».
Дебют оказался удачным. В 70-е Коэн начал давать концерты, организовал турне по Европе и Америке. В 1979 году музыкант записал альбом «Недавние песни». Исполнение канадского певца поражало оригинальностью и простотой. В музыкальном сопровождении использовались различные инструменты: и гитара, и цыганская скрипка, и мандолина.
Я бы не хотел производить впечатление особого знатока музыки, но все же я чуть лучше, чем принято полагать. Знаете, люди поговаривают, что я владею всего тремя аккордами, в то время как на самом деле я знаю целых пять.
После издания «Недавних песен» наступил пятилетний перерыв. Когда же музыкант вернулся на сцену, в его творчестве поклонники обнаружили философские и религиозные мотивы.
Удивительным образом тексты Коэна находили отклик в сердцах если не миллионов, то сотен тысяч слушателей по всему миру — многочисленные переводы, профессиональные и любительские, его песен на разные языки мира тому свидетельство. В его черной меланхолии, столь выделявшейся на фоне обычного эстрадного оптимизма, каждый находил — и продолжает находить — ноты и слова, резонирующие с собственным сердцем.
Утрата — это мать творчества.
Один британский журналист мрачно шутил, что альбом Songs Of Love and Hate («Песни любви и ненависти», 1971) надо продавать в комплекте с опасной бритвой — чтобы уж наверняка. Другой критик, впрочем, был точнее: «Если вы думаете, что у вас есть проблемы, послушайте любую песню Коэна и убедитесь, что у вас — мелкие неприятности». Но, наверно, главным для поклонников были всё же не его эсхатологические прозрения, а бессменный предмет его размышления — и обожания. Женщины.
Лучшие и самые известные песни его — даже исполненная мистицизма «Аллилуйя» — всегда посвящены именно отношениям между мужчиной и женщиной. Парадоксальным образом он не очень любил жизнь, но с почти религиозным восторгом относился к тем, без кого продолжение ее невозможно.
Дьявол будет смеяться, если я скажу, что искушения нет.
При этом Коэн никогда не был ловеласом: он относился к «слабому полу» старомодно-рыцарски — и женщины отвечали ему взаимностью. Список его побед (составленный, что характерно, не со слов самого Коэна, а, что называется, «по материалам прессы») впечатляет: Нико, Дженис Джоплин, Джони Митчелл, Джуди Коллинз, Ребекка де Морней. И, разумеется, две женщины, без которых, наверно, не была бы возможна львиная доля его творчества. Первая — Марианна Илен, которой посвящены песни «Птичка на проволоке», «Прощай, Марианна» и «Эй, так не стоит прощаться!» (Bird On a Wire, So Long, Marianne, Hey, That’s No Way To Say GoodBye). Они расстались еще в 1960-е, но скандинавская красавица оставалась его далекой музой долгие годы.
Леонард Коэн и Марианна Илен
Они продолжали переписываться до глубокой старости. Коэн пережил ее лишь на несколько месяцев; о болезни Марианны он узнал от общего друга — сама она ни разу не обмолвилась, что умирает от рака. Прощальное письмо, полученное ей за два дня до смерти полно трогательного и трепетного чувства:
«Дорогая Марианна,
Я лишь немного отстал от тебя, но стою достаточно близко, чтобы взять за руку. Это старое тело сдалось, так же как и твое, и уведомление о выселении ожидается со дня на день.
Я никогда не забывал твою любовь и твою красоту. Но ты знаешь об этом. Больше мне нечего сказать. Спокойного путешествия, старый друг. Увидимся в конце пути.
С любовью и благодарностью, Леонард»
Затем в жизни музыканта появилась Сюзанна Элрод – мать его двоих детей, Лорки и Адама, и гражданская жена в течение почти десятка лет. Как вспоминала Элрод, они познакомились случайно на Манхэттене — «он входил в лифт, я выходила. Он обернулся, и уже вскоре мы жили вместе».
В середине 90-х Коэн снова исчез. На этот раз увлекся философией буддизма. Вернуться к поклонникам 70-летнего поэта вынудило безденежье: менеджер Келли Линчи похитила со счетов знаменитости пять миллионов.
Музыкант записал альбом «Десять новых песен», в который вошли спокойные, меланхоличные композиции. Уйти со сцены в 90-х Коэна вынудил очередной стресс. Он выпивал ежедневно по три бутылки вина, выкуривал по пачке сигарет. Голос стал еще ниже, приобрел новые оттенки. «Тысяча поцелуев» – песня с незамысловатым мотивом – зазвучала исключительно благодаря хриплому коэновскому голосу.
В 2008 году Коэн после 15-летнего перерыва решается возобновить концертную работу. Видимо, старый поэт вдруг понял, что больше не боится сцены, — да и мира, который, как говорил другой скрытный гений за два века до Коэна, ловил его, но не поймал. Вынужденное турне на старости лет обернулось внезапным всплеском интереса у нового поколения: последние его три пластинки попали на первое место в канадских чартах и в топ-20 в США - впервые в жизни артиста.
Чем старше я становлюсь, тем очевиднее мне становится, что я не ведущий на этом шоу.
Он всегда был необычайно скромен и не завистлив — редкость для артиста и литератора. По поводу вручения Нобелевской премии по литературе своему приятелю-сопернику Бобу Дилану он заметил лишь, что это — как вручить Эвересту премию за высоту. Самого его несколько раз выдвигали на «нобеля», но безуспешно — впрочем, в 2008 году он получил место в Зале славы рок-н-ролла (спустя 20 лет после Дилана); да и других премий и наград (которые он, в отличие от не явившегося в Стокгольм Дилана, принимал с безупречной вежливостью) у Коэна хватало.
P. S.
На самом последнем своем альбоме, вышедшем за 19 дней до кончины Коэна в сентябре 2016 года, поэт говорил с Богом:
«Если Ты сдаешь карты, выпусти меня из игры.
Если Ты исцеляешь, я хром и разбит.
Если слава — Тебе, то мне, должно быть, позор.
Ты хочешь сделать темнее,
И мы гасим пламя.
Я иду, я здесь,
Я готов, Господи».
