Онлайн
«Он, Гойя, изобразил в этой раздетой и одетой, но все равно обнаженной женщине всех женщин, с которыми когда-либо спал в постели или в закуте. Он изобразил тело, зовущее ко всяческим наслаждениям. И при этом два лица: одно — исполненное ожидания и похоти, застывшее от вожделения, с жестоким, манящим, опасным взглядом; другое — немного сонное, медленно пробуждающееся после утоленной страсти и уже алчущее новых услад». Лион Фейхтвангер. «Гойя или Тяжкий путь познания»
Удивительно, но картины знаменитого испанского художника, написанные на рубеже просвещенного XVIII и золотого XIX веков, становились причинами скандалов вплоть до раскрепощенного XX. Несмотря на то, что стиль ню в искусстве является традицией и, кажется, не должен никого шокировать, именно эти произведения стали «маркерами», показавшими, что общество готово видеть на картинах нагих богинь, но совершенно по-другому относится к изображению красоты реальной, земной женщины.
Махами в Испании называли щеголих-простолюдинок. Их обычно принято считать «горожанками», но в XVIII веке это были жительницы мадридских трущоб. Они олицетворяли сам идеал женской привлекательности в испанском понимании, сочетая в себе романтизм, чувство собственного достоинства и яркий темперамент. Поэтому на знаменитых полотнах Гойя отразил не просто абстрактный эталон женской красоты, а вполне конкретный национальный характер.
Прогуливающаяся на глазах у прохожих пара махос, фрагмент картины «Прогулка по Андалузии» Ф. Гойи
Портрет изначально задумывался как анонимный и хранит свою тайну до сих пор. Дело в том, что в момент ее создания нравы Испании не позволяли художникам изображать обнаженное женское тело без мифологического подтекста или отрицательной окраски (например, кающаяся грешница). Инквизиция, просуществовавшая в этой стране почти до середины XIX века, имела огромное влияние на искусство, осуществляя строгую цензуру. Рисуя обнаженную маху, Гойя осознанно нарушал закон, поэтому, считается, и был создан ее одетый двойник.
Точных сведений о том, как создавались эти скандальные полотна, не сохранилось. Скорее всего, заказчиком смелой картины был Мануэль Годой, первый министр Испании и фаворит королевской четы.
Агустин Эстеве. Портрет Мануэля Годоя
Держать дома картины в стиле ню в те времена было настолько опасно, что обнаженная маха была скрыта от посторонних глаз махой одетой. С помощью хитроумного механизма верхнее полотно отодвигалось, открывая глазам невероятную для того времени эротическую сцену.
Франсиско Гойя. Маха одетая. Ок. 1800—1805
И все-таки, несмотря на все предосторожности, в 1808 году картина была обнаружена инквизицией. Полотно вместе с другими предметами искусства «сомнительного содержания» было конфисковано, и высший сановник королевства предстал перед судом. Там Мануэль Годой не стал отпираться и быстро открыл имя соучастника этого ужасного преступления – то есть автора полотна. Франсиско Гойя также был обвинен в безнравственности. Его произведения были названы «крайне неприличными и представляющими угрозу общественным интересам». К счастью, более серьезных последствий художнику удалось избежать, но только потому, что испанская инквизиция в начале XIX века уже была не та, что раньше.
Франсиско Гойя. Маха обнажённая. Ок. 1797—1800
Казалось бы, что в XX веке, когда утихли многие споры об искусстве и творения Франсиско Гойи считались несомненными шедеврами мировой художественной культуры, с картинами не должно больше происходить никаких неурядиц. Однако нагота прекрасной махи продолжала смущать общественность. В 1930 году, к 100-летию со дня смерти художника была выпущена серия из трех почтовых марок. Изображение обнаженной махи опять вызвало скандал, причем не только в консервативной Испании, но и в других странах. Ревнители нравственности говорили о возможном растлении детей, увлекающихся филателией и особенно подчеркивали тот факт, что неприличное изображение перед приклеиванием к конверту нужно облизывать!
Почтовая марка «Маха обнаженная», 1930 год
Интересно, что к концу 1930 года Департамент почты США запретил всю почту с «Махами». Такие письма должны были изыматься и отправляться обратно адресату. Эта почтовая борьба продолжалась несколько десятилетий – уже в 1952 году произошел случай в Бельгии, когда полиция арестовала марки «Обнаженной махи», оскорбляющие общественность на витрине местного магазина.
Сразу после Второй мировой войны разорвалась еще одна бомба замедленного действия, связанная с этой картиной. Теперь дело касалось личности женщины, послужившей для нее моделью. Много лет считалось, что Гойя написал свой шедевр с известной испанской аристократки. Мария Каэтана де Сильва, 13-я герцогиня Альба действительно была покровительницей и, скорее всего, любовницей художника, а также моделью для многих его картин. Однако о ее позировании именно для «Махи» достоверных свидетельств не сохранилось.
Портрет герцогини Альба работы Гойя, 1797
Оказалось, что аристократические потомки Альба очень недовольны слухами о том, что красота их смелой прапрабабушки вдохновила художника и теперь выставлена на всеобщее обозрение. В 1945 году они решили доказать непричастность своего гордого рода к неприличному шедевру и ради этого даже пошли на эксгумацию останков герцогини. Планировалось измерить кости и сравнить их с пропорциями тела на картине. Однако после вскрытия могилы выяснилось, что подобные исследования невозможны, потому что гробница уже была разорена наполеоновскими солдатами. Так что тайна прекрасной женщины на картине, вероятно, никогда не будет раскрыта. У современных искусствоведов есть на этот счет еще одна версия. Возможно, что для картины позировала любовница заказчика Пепита Тудо (Хосефа Тудо-и-Каталан, 1-я графиня Кастильо-Фьель), но однозначно доказать или опровергнуть ее также нельзя.
Хосе де Мадрасо. Портерт Хосефы Тудо, ок. 1812
После конфискации коллекции Годоя Испанской инквизицией обе картины хранились в Королевской академии изящных искусств Сан-Фернандо, а с 1901 года экспонируются в музее Прадо рядом друг с другом.
