Онлайн
Конечно, можно было бы просто пригласить архитектора, а потом декоратора. Но многие известные художники, как только у них появлялись средства на собственный дом, с азартом строили чертежи, рисовали эскизы интерьеров и даже собственными руками делали мебель.
В предлагаемой ниже публикации представлены дома знаменитых художников, которые они сами спроектировали.
Сэндикомб Лодж, «кукольный домик» Уильяма Тернера в Туикенхэме
Найти спокойное и уединённое место для жизни Тернёра вынудили зловредные критики и промышленная революция. Первые замучили его придирками, а вторая (в лице одной водопроводной компании) прямо за лондонским домом Тёрнера установила шумящую трубу в 120 футов высотой. Пока 37-летний художник решал, что из этих обстоятельств досаждает ему больше, в сумасшедшем доме скончалась его мать и потребовалось срочно перевезти к себе овдовевшего ворчуна-отца. Тёрнер решил, что домик в предместье — это выход.
Уильям Тернер. Автопортрет
Художник как раз недавно приобрёл землю в Туикенхэме, западном предместье Лондона. Когда-то там находилась вилла его любимого поэта Александра Поупа. Вдохновлённый его памятью Тёрнер стал набрасывать эскизы дома, где мог бы поселиться вместе с отцом. Составление чертежей и планов так увлекло его, что Тёрнер забросил на время дела. Недаром в ранней юности его посещала мысль стать архитектором! Теперь он сам нанимал строителей, вручал им чертежи и растолковывал свои идеи, касающиеся строительства дома и разбивки сада. Сохранились записи Тёрнера о том, сколько и на что было истрачено: «100 — растения. 20 — сад. 40 — пруд». В саду посадили ивы, а в пруду — кувшинки.
Свою виллу Тёрнер сначала решил назвать Солюс Лодж — Одинокий приют, намекая на окончательный разрыв с возлюбленной Сарой Денби. Пафосное название не прижилось, и за виллой закрепилось имя Сэндикомб Лодж — Дом в песчаной долине.
Это было двухэтажное строение, небольшое, с четкими и внятными геометрическими очертаниями. На первом этаже Сэндикомб Лодж разместились столовая, мастерская и библиотека, на втором, куда вела красивая витая лестница, — две спальни.
Лестница, ведущая на второй этаж
Спальня Тернера
Главным украшением комнат Тёрнер сделал модели кораблей в стеклянных витринах. На их задниках он изобразил морские пейзажи — как-никак Тёрнер был первым по значению маринистом своей эпохи.
Холл в Сэндикомб Лодж
Гостиная. В углу – деревянная витрина с моделью корабля
Кухню и буфет Тёрнер перенёс в подвал. Гостей-художников в Сэндикомб Лодж весьма скромно угощали сыром с портером или печеньем с вином. Они вспоминали, что скатерти у Тёрнеров часто бывали куцыми, а посуда — самой простой. Папаша Тёрнера, который с удовольствием исполнял в доме сына роль дворецкого и экономки в одном лице, разносил вино, норовил плеснуть туда побольше джина и если уж на что и обижался — так только на то, что Уильям не разрешал ему садиться на своего пони Кроп Иа (Рваное ухо). На нём художник катался сам.
Джозеф Мэллорд Уильям Тёрнер. Старуха на кухне в коттедже, 1796г
Сэндикомб Лодж называли кукольным домиком. Тёрнеровский биограф Питер Акройд утверждает, что его чистота и опрятность были продолжением этих же качеств натуры Тёрнера.
С 2013 по 2017 год домик художника был бережно отреставрирован (предпринимались даже специальные высокоточные пробы красок со стен, чтобы вернуть интерьерам их исходный колорит) и открыт для посетителей.
Дом Ивана Айвазовского в Феодосии
Когда 27-летний «русский Тёрнер» Иван Айвазовский вернулся из пенсионерской поездки по Европе, слава бежала впереди него. Его марины были нарасхват, картину «Хаос. Сотворение мира» приобрёл Ватикан, художник был желанным гостем при дворе. Стремление живописца покинуть Санкт-Петербург и обосноваться в Феодосии изумило столицу. Император Николай I пророчил Айвазовскому, что в провинции он разленится и бросит работать, но художник остался непреклонен.
Можно сказать, Айвазовский создавал из родного города собственную столицу в миниатюре. Содействовал основанию порта и железной дороги, спонсировал учебные заведения, провел водопровод, построил фонтан. Что интересно, архитектурный облик разраставшейся Феодосии был предметом его особого беспокойства. В мемуарах современника Айвазовского по фамилии Галабутский можно встретить курьезный, но показательный эпизод: «И вот он (Айвазовский — ред.) узнает, что обыватель N строит на главной улице, Итальянской 5, дом: постройка уже начата в отсутствие И. К-ча, и дом будет одноэтажный. И. К-ч заволновался ужасно: одноэтажный дом на главной улице! Тотчас по приезде, не успевши отдохнуть с дороги, он зовет к себе обывателя N. Тот, разумеется, немедленно является. «Вы строите одноэтажный дом? Как вам не стыдно? Вы богатый человек! Что вы делаете? Вы мне улицу портите!». И обыватель покорно изменяет план и строит двухэтажный дом».
Свой собственный двухэтажный дом — украшение Феодосии — Айвазовский закончил в 1845 году. По духу это почти итальянская ренессансная вилла, отголосок путешествий художника по Флоренции, Венеции и Риму. Проект и декор Айвазовский разрабатывал лично. «На балконах дома стоят мраморные и керамиковые статуи, вывезенные из Италии; в нишах — мраморные статуи Венеры и Аполлона, а на кронштейнах — керамиковые аллегорические статуи, символизирующие четыре искусства, — описывает дом Айвазовского многолетний директор Феодосийской галереи Николай Барсамов. — Айвазовский обычно привозил из путешествий для украшения своего дома различные скульптуры. Большей частью это были добротной работы садовые статуи, копии с произведений античных мастеров, а иногда и подлинные античные изваяния».
На втором этаже дома Айвазовский разместил три парадных зала. Их окна обращены к морю, а жилые и гостевые комнаты смотрят во двор. Каких только гостей ни приходилось принимать Айвазовскому в этих залах — навещали его и представители царствующей династии, по принципу «Если гора не идёт к Магомету…»
Картинная галерея Айвазовского, фото 1900-х гг
Прекрасная вилла Айвазовского, тем не менее, не лишена конструктивных недостатков. «В нижнем этаже были столовые, буфетные и ещё ряд помещений и коридоров, — отмечал Барсамов. — Они низки, тесны, перебиты арками, сводами, но вся композиция их так ярка и самобытна, что вполне искупает допущенные при проектировании неудобства и конструктивные несуразности».
Одна из гостиных в доме Айвазовского, ныне – экспозиционный зал
«Великий художник был весьма посредственным архитектором, — читаем в воспоминаниях Галабутского, — дом его изобилует множеством коридоров, ни на что не нужных. Известный рассказчик Вейнберг, посетив однажды Айвазовского в Феодосии и осмотрев его дом, сказал: «Вы, И. К-ч, великий художник и великий… коридорник!»
Гостиная, где во времена Айвазовского устраивались балы. Ныне – экспозиционный зал
Дом Айвазовского сильно пострадал во время Великой Отечественной войны, но был благополучно восстановлен и стал музеем — галереей Айвазовского.
Московский «Теремок» Виктора Васнецова
16 лет после окончания Академии художник кочевал с квартиры на квартиру, продолжая мечтать о заветном — домике в Москве. Он боготворил этот город и его старинную архитектуру: «Когда я приехал в Москву, то почувствовал, что приехал домой и больше мне ехать некуда. Кремль, Василий Блаженный заставляли чуть не плакать… Москва, её народ, её старина, её архитектурные памятники научили меня угадывать, видеть, осязать прошлое…»
Так «Теремок» Васнецова выглядит сейчас
В 1891 году 43-летний Васнецов, получив гонорар за участие в оформлении Владимирского собора в Киеве, покупает у москвичей Филипповых участок с небольшим одноэтажным домом, окна которого выходили на Третий Троицкий переулок (ныне переулок Васнецова, 13).
На этом участке в Мещанском районе Москвы художник построит новый дом, в котором проживёт почти 35 лет — до своей смерти. С технической стороной проекта Васнецову помогал архитектор Михаил Приемышев, строили дом крестьяне Владимирской губернии, всё внутреннее обустройство и внешнюю отделку художник разрабатывал лично — зная его эстетические предпочтения, трудно в этом усомниться. Москвичи с момента постройки и до сего дня зовут дом Виктора Васнецова «Теремок».
Гостиная в доме Васнецова
Приемы древнерусского зодчества Васнецов сочетал с элементами модерна, все вместе получило название неорусского стиля, уже опробованного Васнецовым в постройках мамонтовского Абрамцева. Дом сложен из массивных бревен и покрыт штукатуркой, а часть второго этажа оформлена в виде деревянного сруба с крышей-кокошником. Строение украшено растительным фризом и лепными наличниками.
Интерьер васнецовского «теремка» — своего рода гибрид между современной крестьянской избой и древним княжеским теремом. Важный элемент декора — изразцовые печи с медными дверцами; эскизы к печным изразцам делал Врубель, увлекавшийся майоликой. Проектированием мебели Васнецов занимался сам. Вместо мягких кресел вдоль стен он разместил суровые деревянные скамьи.
Массивную столешницу XVIII века художник нашел на Сухаревском рынке. Она была сделана из мореного дуба и украшена двуглавым орлом. Васнецов купил её, доставил домой и придумал снабдить ножками с выдвижными ящичками. По праздникам дети художника находили в них подарки. Список «сказочных» объектов не ограничивался столом. Волшебным был и буфет «Самобранка». Когда вся семья собиралась к обеду, жена Васнецова Александра Владимировна произносила волшебные слова, открывала створки буфета — там уже стоял готовый обед. Секрет был в том, что буфет разделял столовую и кухню.
Столовая в доме Васнецова
На новоселье Репин и Поленов подарили Васнецову изделие народных промыслов — длинную резную доску с резными фантастическими зверями и вьющимися растительными гирляндами. Кольчугу и шлем — древнерусские доспехи — преподнесла художнику дирекция Императорского исторического музея. Доспехи и сейчас располагаются там, куда их поместил Васнецов, — у деревянной лестницы на второй этаж. Лестница, кстати, выполнена без единого гвоздя.
День переезда в новый дом Васнецов назовёт счастливейшим в своей жизни.
Пенаты – усадьба Ильи Репина в Куоккале
В мае 1899 года Илья Репин покупает около двух гектаров земли в финском поселке Куоккала. Участок и одноэтажный домик он записывает на Наталью Борисовну Нордман — свою новую возлюбленную, а сам бывает там поначалу лишь наездами. Почти сразу же над воротами, выходящими на Большую Морскую дорогу, появляется шест с указателем «Villa Penates».
Пенаты — римские боги-хранители домашнего очага. Склонный к перемене мест и любящий путешестовать неугомонный Репин всё чаще чувствует потребность в своём гнезде. С 1903 года он живёт в Пенатах уже подолгу, в 1905-м перестраивает дом по собственному вкусу, а в 1908-м перебирается туда насовсем.
Илья Репин. Автопортрет с Натальей Борисовной Нордман
На правах хозяина Репин решает добавить дому второй этаж, в котором разместятся летняя и зимняя мастерские с прозрачной крышей. Крыша — не плоская, а состоящая из нескольких стеклянных пирамид, пропускающих много света, так необходимого для работы живописца. «Веселый домик. Весь в остроконечных шпилях, пристройках и пристроечках», — характеризует репинский замысел его биограф Софья Пророкова.
Элемент фасада дома
За помощью в реализации своей идеи Репин обратился к профессору Николаевской инженерной академии Вадиму Стаценко. Выдающийся инженер и автор фундаментального труда «Гражданская архитектура», Стаценко придерживался убеждения, что «всякое сооружение должно быть целесообразно, долговечно и дешево».
Ворота в Пенатах
На первом этаже разместились кабинет художника, скульптурная мастерская, гостиная и столовая. Комнаты украшали репинские картины и скульптуры. Прямо из кабинета Репина по лесенке можно было подняться на балкон (по размерам это была скорее веранда) со стеклянной крышей, в шутку именуемый «аэроплан». Отсюда был виден берег Финского залива и парк. На этом открытом балконе Репин предпочитал спать — даже зимой, когда для этого был нужен спальный мешок из заячьего меха.
Знаменитый крутящийся стол в Пенатах
Редизайном дома Репин не ограничился, они с Натальей Борисовной занимались и садово-парковой архитектурой. Каждому объекту здесь придумывались особые названия: артезианский колодец назывался «абиссинским», деревянный садовый театр-беседка — «Храмом Осириса и Исиды», смотровая башня в глубине сада именовалась «Беседкой Шахерезады».
Смотровая башня «Беседка Шахерезады»
Неподалеку от колодца располагалась скамейка, где Репин обычно давал себе волю и критиковал молодых художников всласть — её и называли «Скамья великого гнева». «Всюду чувствовался напыщенный и деспотический вкус жены Репина, хозяйки Пенатов, Натальи Борисовны Нордман», — критически оценивал дизайнерские находки хозяев их частый гость и сосед Корней Чуковский.
Деревянный садовый театр-беседка — «Храм Осириса и Исиды»
Репин на полтора десятилетия пережил свою спутницу. Он умер в 1930-м и был, по его последней воле, похоронен в Пенатах.
Могила Репина в Пенатах
В 1940-м году здесь, согласно завещанию Натальи Нордман, открыли музей Репина, но уже во время Второй мировой войны дом в Пенатах сгорел дотла. Он был восстановлен по сохранившимся чертежам и рисункам и заново открыт в 1962 году.
Продолжение следует…
По материалам artchive.
