Онлайн
Франсиско Гойя-и-Лусьентес, сын скромного позолотчика из арагонской деревушки Фуэндетодос, не получил систематического образования и всю жизнь писал с ошибками. И всё-таки его письма, записки, авторские надписи, которыми Гойя часто сопровождал рисунки и гравюры, — это образцы великолепной прозы. Прозы образной, сочной и точной, обаятельнейшего сплава тщеславия с самоиронией.
Франсиско Гойя. Автопортрет в очках
В детстве я бывал на корриде и с мечом в руках не испытывал страха.
Мне нужно немного мебели: мне кажется, что достаточно будет эстампа с изображением Святой Девы, стола, пяти стульев, сковородки, бутылки с вином, гитары, духовки и свечей — всё остальное будет лишним.
Дайте мне кусок угля, и я нарисую вам картину; секрет картины заключен в изучении предмета и в уверенности воображения.
Я признаю трёх мастеров: Рембрандта, Веласкеса и Природу.
Я живу, предаваясь истинным своим страстям, а именно — охоте и шоколаду.
Франсиско Гойя. Серия «Тавромахия», лист 20: Прыжок с гаррочей Хуанито Апиньяни в выступлении на арене Мадрида, 1815г
Если бы у меня было больше времени, я бы сообщил тебе о том, какую честь мне оказали король, принц и принцесса; они позволили мне с помощью божьей милости показать им четыре картины, и я поцеловал им руки (такого счастья еще никогда не выпадало на мою долю), я уверяю тебя, что я никогда не мог желать ничего большего, чем-то, что досталось мне от моей работы.
Франсиско Гойя. Король Испании Карл IV и его семья, 1800г
Я зарабатываю 12 или 13 тысяч реалов в год и доволен своей жизнью так, как может быть доволен ею зажиточный человек.
Я был очень угнетён, но Бог послал мне вновь бодрость духа. Я доволен своими доходами так, как может быть ими доволен счастливый человек.
Я не могу себя ограничивать так, как, может быть, себя ограничивают другие, потому что здесь (в Мадриде — ред.) я очень почитаем.
Свою жизнь я обустроил завидным образом. Я больше не пресмыкаюсь. Если кто хочет от меня чего-либо, он должен меня найти, но я стараюсь появляться очень редко, и если это личность невысокого ранга или не поручение от моего друга, то я ни с кем не работаю. Однако, чем больше я себя им предлагаю, тем меньше они меня оставляют в покое, и не знаю, каким образом я должен с этим покончить.
Я вновь и вновь обращаюсь к Богу с просьбой освободить меня от вспыльчивой гордости, которая овладевает мною. И если я осознал уже, что должен иметь чувство меры, то меня привлекает мысль о том, что поступки в дальнейшей моей жизни будут менее плохими.
Франсиско Гойя. Автопортрет, 1815г
Я стал старым, на моём лице много морщин, ты меня даже, может быть, не узнал бы, если бы не мой плоский нос и не мои впалые глаза (из письма 40-летнего Гойи близкому другу Мартину Сапатеру).
Я нарисовал безумный двор, где двое обнажённых избивают друг друга, а в этом время санитар смотрит на них, и другие тоже дерутся палками, — всё это я пережил лично в Сарагосе.
Франсиско Гойя. Двор сумасшедшего дома, 1794г
Фантазия, лишённая разума, производит чудовищ; но соединённая с ним, она — мать искусства и источник его чудес.
Я целый месяц находился рядом с Их Высочествами. Они — настоящие ангелы. Я получил от них двадцать тысяч реалов, а моя жена — платье, расшитое золотом и серебром, стоимостью, наверное, около тридцати тысяч реалов. Честно говоря, я и не рассчитывал на такое вознаграждение и теперь, как ни странно, чувствую себя обязанным.
Франсиско Гойя. Портрет королевы Марии Луизы в мантилье, 1799г
Так случилось, что отныне я — придворный художник. Трудно привыкнуть к мысли, что мой годовой доход теперь будет составлять более 15 тысяч реалов.
Я не отрицаю громадного интереса, который во мне возник к славе моего отечества.
Франсиско Гойя. Портрет короля Фердинанда VII с королевскими регалиями, 1815г
Мир — это маскарад: лицо, одежда, голос — все подделка; каждый хочет казаться не таким, каков он на самом деле, каждый обманывается, и никто не узнает себя.
Где вы видели в природе линии? Я вижу лишь предметы, освещенные или спрятавшиеся; что-то выступает на передний план или отступает назад; что-то видится явным, что-то прячется в глубине. Взгляд мой никогда не видит ни линии, ни деталей. Я никогда не считаю, сколько волос в бороде прохожего и сколько пуговиц на его камзоле. Вот и моя кисть не должна видеть лучше меня.
Франсиско Гойя. Натюрморт с рёбрами и головой ягнёнка – прилавок мясника, 1812г
Живопись способна бичевать человеческие пороки и заблуждения.
Она (герцогиня Альба — ред.) рвет на себе волосы и топает ножками, потому что аббат Пикхурис сказал ей, что она выглядит бледной.
Франсиско Гойя. Маха одетая, XIX век
Давайте избавим молодых учеников от того, чтобы они долгие годы вычерчивали линии, рисовали миндалевидные глаза и вырисовывали рот наподобие арки или сердечка, а нос в виде преображенной семерки и овальные головы.
Иногда я бываю так взволнован, что не могу этого вынести.
Короли без ума от Гойи.
Источник – artchive.
