Онлайн
Один из мастеров итальянского Ренессанса, Пармиджанино прославился тем, что умел написать особенную, иррациональную красоту – искаженно, сложно, часто за гранью реальности. Он прожил всего тридцать семь лет, не сумев преодолеть критический для гения возраст, но спустя сотни лет его искусство остается завораживающим, дерзким и порой пугающим. Хотя жизнь художника была короткой, тем не менее и чрезвычайно насыщенной. На его долю выпали ранняя потеря родителей, но и пришедшее в юном возрасте признание. Благосклонность покровителей и подлость приближенных. Фортуна наделила его самобытным талантом и жаждой познания, но последнее стало для него скорее ловушкой, из которой он так и не смог выбраться.
Имя, под которым художник вошел в историю, дало ему название родного города – Пармы – как, кстати, и сыру пармезан, изобретенному здесь еще до рождения художника. А прозвище «пармиджанино» закрепилось именно в такой, уменьшительной форме, вероятно, потому, что его обладатель рано проявил себя, удивляя молодостью и мастерством.
Настоящее же имя Пармиджанино – Джироламо Франческо Мария Маццола, он родился в 1503 году в семье художника, но рано потерял родителей и воспитывался братьями по отцу – Микелем и Пьером Иларио. Один из дядей, тоже художник, привлекал племянника к выполнению небольших заказов, и довольно скоро способности юного Пармиджанино оказались замеченными.
Франческо Пармиджанино. Крещение Христа, 1519г
Картину «Крещение Христа» он выполнил уже в шестнадцать лет, а в семнадцать получил заказ на фрески для покоев Паолы Гонзага, итальянской аристократки. В качестве ориентиров, которые взял для себя Пармиджанино, было творчество Джованни Антонио Пордемоне и Корреджо, но довольно рано у художника сформировался собственный живописный стиль, и не случайно – Пармиджанино внимательно следил за отсутствием в своих работах повторений и клише с полотен своих современников, в том числе укрепляющих позиции маньеристов.
Это течение возникло как бы в противовес существующим канонам, принесенным Рафаэлем, Микеланджело, произведения которых для Пармиджанино, к слову, были объектом восхищения. Маньеристы своими работами стремились вызвать у зрителя удивление, смущение, даже раздражение при кажущемся соблюдении основных канонов изобразительного искусства.
Это течение возникло как бы в противовес существующим канонам, принесенным Рафаэлем, Микеланджело, произведения которых для Пармиджанино, к слову, были объектом восхищения. Маньеристы своими работами стремились вызвать у зрителя удивление, смущение, даже раздражение при кажущемся соблюдении основных канонов изобразительного искусства.
Франческо Пармиджанино. Афина Паллада
Такое расширение возможностей и целей искусства находило своих поклонников, в том числе довольно влиятельных. Но главная перемена судьбы Пармиджанино произошла в 1524 году, когда он вместе со своими дядями прибыл в Рим. Там Пармиджанино знакомился с творениями уже признанных гениев, продолжая при этом собственные занятия живописью и графикой.
Франческо Пармиджанино. Автопортрет в выпуклом зеркале, 1524г
Он направил несколько своих работ в адрес папы Климента VII, и в их числе «Автопортрет в выпуклом зеркале», который был выполнен на деревянной полусфере и отличался интересной особенностью – художник изобразил то, что видел в зеркале, которое искажало предметы в зависимости от приближения или удаления от его поверхности. Климент VII, поддерживавший светскую направленность художественных произведений вообще, был заинтересован оригинальными работами Пармиджанино, что не могло не сказаться на популярности художника.
Это и было стилем Пармиджанино – нарушение привычной для Ренессанса гармонии композиции, разрушение правдоподобия видимых предметов и персонажей, искажение пропорций. Художники выносил за границы реальности или свет, или цвета, или перспективу. Характерная особенность портретов Пармиджанино – завораживающий, часто двусмысленный взгляд персонажей картин.
Франческо Пармиджанино. Портрет дамы в турецком костюме, 1530-е
Пармиджанино работал в мастерской один и очень много. О нем, как и о других мастерах Возрождения мы знаем по трудам биографа итальянских художников Джорджо Вазари, современника Пармиджанино и его коллеги по цеху. Известен случай, когда, погруженный в свою работу над картиной «Видение святого Иеронима», он не заметил, как в мастерскую ворвались военные – солдаты императора Священной Римской империи Карла V захватили Рим. Увидев художника за работой, они не тронули ни его самого, ни полотна.
Франческо Пармиджанино. Видение святого Иеронима
Правда, скоро Пармиджанино все же пришлось уехать, обосновавшись в Болонье. Ему было на тот момент 24 года. Стиль художника в «болонский» период его творчества отличается отвлеченностью, стремлением к некоему недостижимому идеалу красоты. Позже он вернулся в родную Парму.
В Болонье он увлекается гравюрой, но не оставляет и живописных экзерсисов. Именно к болонскому периоду относится потрясшая местную общественность «Мадонна с розой», впоследствии все же подвергавшаяся критике за надуманность жестов и неестественность поз.
Франческо Пармиджанино. Мадонна с розой, 1530г
В 1531 году, уже приобретя солидную репутацию и внушительную армию поклонников, художник возвращается на родину. Признанному авторитету сходу заказывают роспись церкви Санта Мария делла Стекката, к которой он, со свойственной ему отдачей, и приступает. Но планы путает злой рок, и Франческо, никогда прежде не замеченный ни в каких недостойных делах, вдруг ступает на кривую дорожку.
Франческо Пармиджанино. Внутренний свод храма Санта-Мария-делла-Стекката с «Тремя девами мудрыми»
Увлечение алхимическими экспериментами и, в частности, мечта заморозить ртуть становится идеей фикс, похитившей у живописного искусства многообещающего новатора-маньериста. Пармиджанино спускает на оборудование для своего нового хобби (стеклянные колбы, горны, необходимые расходники) всё, что успевает заработать, и практически забрасывает работу в капелле.
В XVI веке алхимия считалась вполне законным занятием, правда, собиравшим вокруг себя значительное число скептиков, тех, кто не верил в возможность превращения одного вещества в другое и осуждал фанатизм, с которым алхимики проводили свои опыты. По мнению Вазари, художник понапрасну тратил на опыты и свой талант, и жизнь. Алхимия, магия, мистические взгляды на мироздание стали, по свидетельству современников Пармиджанино, главным смыслом его жизни.
За срыв сроков община церкви подает на художника в суд, а тот не придумывает ничего лучше, чем под покровом ночи скрыться из Пармы и отправиться в городок Казальмаджоре, дабы избежать тюремного заключения. Здесь он на короткое время выныривает из алхимического морока и пишет несколько работ. Последней из них Вазари называет живописное воплощение легенды о Лукреции, пронзившей себя кинжалом после того, как подверглась надругательству Секстом, сыном Тарквиния Гордого – седьмого царя Древнего Рима, известного беззаконием и тиранией.
Франческо Пармиджанино. Лукреция, 1540г
Но просветление было недолгим, и вскоре все окончательно идет прахом. «В конце концов Франческо, все еще увлекаясь этой своей алхимией, превратился, как и все другие, однажды на ней помешавшиеся, из человека изящного и приятного в бородатого, с волосами длинными и всклокоченными, опустился и стал нелюдимым и мрачным». О том, что в емкой характеристике Вазари нисколько не преувеличивает масштаб катастрофы, можно судить по позднему автопортрету Пармиджанино. На нем решительно невозможно уже узнать ангелоподобного юношу, взирающего на нас из «Выпуклого зеркала». Между тем, мужчине с этого портрета всего 37 лет.
Франческо Пармиджанино. Автопортрет, 1540г
В конце концов, 24 августа 1540 года ртуть все-таки сводит живописца в могилу. По странной прихоти (возможно, из-за помрачения от регулярного вдыхания ее ядовитых испарений) Франческо завещает похоронить себя обнаженным, но с архипастырским крестом на груди. В соответствии с волеизъявлением, последним его пристанищем стала базилика Ла Фонтана близ Казальмаджоре.
Франческо Пармиджанино. Миф об Актеоне
При рассмотрении картин и фресок Пармиджанино есть искушение увидеть следы его увлечения алхимией во всем: «Мадонна с длинной шеей» якобы отсылает к традиционной форме сосуда, которым пользовались при алхимических опытах. Актеон, персонаж древнегреческой мифологии, однажды заставший Диану за купанием, изображен в момент превращения его в оленя – а превращения и были сущностью и основной целью алхимии.
Франческо Пармиджанино. Мадонна с длинной шеей 1530-е
Картина «Мадонна с длинной шеей», заказ на которую Пармиджанино получил за пять лет до смерти, так и не была закончена художником. Она оставалась в мастерской к моменту его кончины. Есть мнение, что мастер не торопился с завершением этой работы в знак того, что все в мире можно бесконечно совершенствовать, как эту картину.
В публикации использованы материалы изданий kulturologia и artchive.
