Онлайн
Красная Армия Сталина в 1920 году положила конец автономии Азербайджана, а в 1922 году Армения и Грузия также были присоединены к Советскому Союзу.
В 1936 году три республики Закавказья были объявлены республиками Советского Союза. В этом случае Сталин «наказал» за определенно антикоммунистическую позицию хри-стиан-армян, раздробив страну; население отдельных районов было даже депортировано.
Сталин присоединил в 1923 году христианский анклав Нагорный Карабах, отделенный от Армении полоской земли шириной в четыре километра, с его столицей Степанакертом к Азербайджану. Впервые после установления Советской власти этнические конфликты вспыхивают на Кавказе в 1987 году, когда волна либерализации докатилась и сюда. 100 000 армян сначала выступают против загрязнения окружающей среды тяжелой промышленностью и против растущего нажима Баку на Нагорный Карабах.
В феврале 1988 года демонстрации проходят в Карабахе и Армении. Баку отвечает жестокими погромами среди армянского населения.
Рязанский полк дивизии Лебедя направляется для улаживания конфликта в Сумгаит, где наблюдаются волнения. Одновременно как в Армении, так и в Азербайджане возникают национальные движения. В то время, как Армения при этом имела в виду не только объединение Нагорного Карабаха с метрополией Армении, но и отделение от Москвы, Азербайджан сосредоточивается на сохранении своего господства в Нагорном Карабахе.
Ноябрь 1988 года: в Баку население собирается на площади Ленина перед зданием Верховного Совета Азербайджана.
Однако ни один политик не появляется. Манифестации проходят скорее мирно, то тут, то там маршируют по улицам небольшие группы с транспарантами «Карабах!».
В течение нескольких дней демонстранты блокируют правительственный квартал. Когда «упрямые» демонстранты уже приготовились к длительной осаде, Лебедь со своей дивизией приземляется в аэропорту Баку.
В ушах Лебедя еще звучат слова его начальника: «…Волнения… кто против кого, я не знаю… принимайте решительные меры, но не стрелять… уговаривать, убеждать!».
В чем он должен убеждать, остается загадкой. Лебедь продвигается с колонной танков к центру города. По пути он устанавливает, что, по крайней мере, на подъездных улицах, кажется, идет нормальная жизнь, оживленно, но без агрессии. Ближе к центру встречаются молодые люди, размахивающие флагами с полумесяцем. Они громко скандируют: «Ка-ра-бах!».
Согласно приказу Лебедь обязан установить контакт с войсками азербайджанского министерства внутренних дел, которые он должен поддерживать, но пока он не может их найти. В десять часов вечера его колонна останавливается на центральных улицах, переполненных людьми. Он приказывает конвою остановиться и с двумя сопровождающими идет дальше, чтобы разведать ситуацию на главной площади. При этом он может услышать, как прохожие спрашивают водителя головного танка: «Зачем вы пришли?». «Черт его знает!» — звучит честный ответ. Лебедь прибыл сюда с вооруженным полком, который натренирован для борьбы с внешним врагом, и теперь он спрашивает себя, что ему здесь делать.
Сквозь густую толпу Лебедь пробирается к главной площади. То тут, то там он слышит голоса, которые скандируют: «Раб, вор — армянин!».
Площадь Ленина длиной около километра и почти такой же ширины заполняют примерно триста тысяч человек. «Визирян! Выходи!» — кричат они, вызывая Первого секретаря Центрального комитета компартии Азербайджана. Но тот скрывается. Лебедь добирается до общего отдела министерства внутренних дел, военного коменданта, которого он разыскивает для разъяснения действий на всякий случай. Генерал-майор растерян.
Он также не получал приказа о начале военных действий и приглашает Лебедя на чашку чая. Но у того на душе нехорошо. Он возвращается назад к своей колонне. Картина, которая ему представляется, это картина мирной осады. Как он узнал, люди уже трое суток терпеливо ждали на площади перед зданием Верховного Совета и прилегающих улицах и, соответственно их традициям, устроились по-домашнему. Жарится шашлык, варится что-то, киоски окаймляют тротуары, звучит музыка из громкоговорителей, повсюду спорят. Атмосфера похожа скорее на народный праздник, чем на демонстрацию, которая должна заставить правительство принять политическое решение.
Он издали видит передние танки своей части. Люди беседуют с солдатами, предлагают им фрукты и хотят угостить их по всем правилам гостеприимства.
Что ему делать здесь с вооруженной до зубов дивизией? Наконец он решается позвонить на командный пункт, номер телефона которого был вручен ему с наказом звонить «в случае необходимости или неясности». Связываться по радио было запрещено. На другом конце ответил, вероятно, нервничающий генерал-майор. Лебедь описывает ситуацию, которая позволяет считать излишним и абсурдным вмешательство войск. Но голос на другом конце провода рявкает: «Атаковать! Силой прекратить блокаду! Прорваться к Дому Советов, окружить!». Лебедь в растерянности. Выполнять эту команду было бы безумием, бессмысленным пролитием крови. Должен ли он при помощи оружия сохранять покой и порядок, которые до сих пор никто не нарушал? Еще никогда так ясно, как теперь, он не видел перед собой буквы закона, которому он обязан был подчиниться: пролитие крови армией оправдано только при исполнении священного долга защиты собственного народа от внешнего врага.
Таким образом, Лебедь игнорирует полученный по телефону приказ о введении части в бой, откомандировывает лишь патруль, приказывает поставить на предохранительный взвод оружие и ведет свою колонну обратно на свой опорный пункт.
Вскоре Лебедя вызывают к коменданту особого района Баку. Этот генерал командует войсками в управлении кризисной ситуации в Баку, созданном в связи с волнениями в начале года. Лебедя он назначает комендантом «неспокойного округа». Это один из двух армянских кварталов Баку (другой находится на окраине города), в котором живут около 240 000 армян. Здесь отмечено большинство нападений азербайджанцев на армян и можно ожидать новых актов агрессии. Положение Лебедя, возглавляющего окружную комендатуру, потребует скоро мобилизации всех его организаторских и дипломатических способностей. В его канцелярию поступают не только сведения об актах насилия, но и все жалобы родственников притесняемого армянского меньшинства. Таким образом Лебедю приходится быть и районным руководителем, и третейским судьей. Быстро выявляются методы придирок, которым подвергаются в этом городе.
То наблюдаются перебои в поставке продуктов в армянский квартал, в котором находятся почти тридцать фабрик. То можно увидеть каверзы в медицинском обслуживании, проявляющиеся в том, что рецепты для пациентов-армян выписываются азербайджанскими врачами неразборчиво или вовсе неправильно. Объявляется бойкот хлебным магазинам — азербайджанские хлебозаводы самовольно отказываются поставлять хлеб в армянские магазины. Если в армянских квартирах или домах случалась серьезная поломка, азербайджанские мастеровые отказывались выполнять там свои обязанности. Если отчаявшиеся армяне хотят продать свой дом и уехать, вряд ли найдется кто-нибудь, кто готов заплатить за него: «Убирайтесь, пока кости целы!».
Еще опаснее были нападения на армянских рабочих, когда они вечером возвращались домой. Некоторые фабрики уже работали не на полную мощность. Лебедь реагирует немедленно и, как выясняется, эффективно. Из своих лучших людей он создает комиссии для решения соответствующих проблем. Тут появляется комиссия по продовольствию, там — медицинская, комиссия по ремонтным работам. Так он, по мере надобности, оказывает давление на местные азербайджанские власти. Не обходится и без смешных случаев.
Однажды, например, к Лебедю обратился азербайджанец с жалобой на партийного секретаря жилищного управления: «Не могли бы вы позвонить секретарю, — серьезно просит он Лебедя, — и сказать ему, что он должен довольствоваться двадцатью рублями? Каждый раз, когда я что-нибудь от него хочу, он вышвыривает меня со словами: «Чиновник берет не меньше сотни, убирайся!». Однако большая часть проблем, которые сваливаются на Лебедя, очень серьезны и заставляют его поручать своим офицерам исполнение тех обязанностей, которые не выполняются местными политиками и их силами порядка. Лебедь расставляет собственные патрули для охраны армянских фабрик; они охраняют в вечерние часы и улицы.
Лебедь создает комиссию по эвакуации армян. Она организует выезд группами и предотвращает разбойные нападения на них. Когда участились случаи арестов и избиения армян азербайджанской милицией, Лебедь вызывает шефа местного КГБ. Тот спокойно и с пониманием слушает Лебедя, торжественно обещает сотрудничество и улучшение обстановки и — исчезает навсегда.
По крайней мере, пока Лебедь находится в Баку. Между тем напряженность в центре города растет. События достигают точки кипения, когда появляются азербайджанцы, которых недавно изгнали из Армении. Ожесточенные и жаждущие мести, эти беженцы совершают дикие, гнусные преступления. Они врываются в жилища армянского квартала, выгоняют жителей: «Вы забрали у нас все — теперь и у вас нет ничего! Око за око…». Лебедь сам становится свидетелем акта насилия во время обхода своего района. Когда он заглядывает во двор одного дома, он обнаруживает там труп мужчины, который, очевидно, только что был убит. Рядом лежит тяжелая доска, вероятно, послужившая орудием убийства. Лебедь входит в дом как раз в тот момент, когда милиционер, глядя на присутствующего врача, диктует протокол: «Остановка сердца…». «Не имеете ли вы в виду мужчину во дворе?» — вмешивается Лебедь. Присутствующие кивают. «А как быть с орудием убийства рядом с ним?» — продолжает Лебедь. «Правильно, — соглашается врач, чтобы продолжить без помех, — и в результате стычки мужчина получает инфаркт…».
Вечером около 21 часа в меньшем из двух кварталов, который находится на окраине города, вдруг выключают электричество. В комендатуре Лебедя «раскаляются» телефоны. Жители в тревоге: так начиналось в Сумгаите — это был сигнал к началу погромов год назад! Лебедь отправляется с патрулем по кварталу. Там царит нервозная обстановка. Из каждого дома доносятся до Лебедя мольбы о помощи, просьбы о защите со стороны военных, а лучше всего сразу танков. Лебедь приводит батальон в состояние боевой готовности и приказывает укрепиться в квартале. Затем едет к первому секретарю райкома партии Джалилову. Тот явно не ограничен в правах над своим районом — а значит, ответствен за все, что там происходит. Посетители подобострастно сгибаются еще до того, как коснутся ручки его двери. И тем откровеннее показывает ему Лебедь, что он о нем думает в связи со сложившейся ситуацией. Демонстративно толкает он дверь в кабинет ногой, входит и садится без приглашения. Он говорит: «Армянский пригород без света. Царит паника. Мы должны что-то предпринять». Разъяренный партийный секретарь отвечает: «Мы же должны экономить электроэнергию». Лебедь кипит от гнева, но держит себя в руках. Он кладет пистолет перед собой на стол и спрашивает сидящего напротив ледяным тоном: «Ты можешь летать?» «Что это значит?» «Ну, если ты, например, полетишь с балкона — то полетишь вверх или вниз?» «Хозяин» района побледнел. Вызывающее поведение этого офицера, неуважительное «ты», угроза в голосе — все это не предвещает ничего хорошего. Лебедь снова берет инициативу в свои руки: «Ну, если ты не умеешь летать, хватайся за телефон. Через час свет должен снова гореть. Ни слова по-азербайджански. Первое предупреждение — удар в зубы, второго не будет». Так Лебедь сам описывает памятную сцену. Его выступление возымело действие. На его глазах около сорока пяти минут даются во все стороны указания и распоряжения. После этого телефонный марафон закончился. Армянский пригород снова освещен. Лебедь может спокойно уйти. Запуганное население постепенно успокаивается. И с главной площади осаждающие начинают уходить.
Дни в Баку дают Лебедю повод для размышлений, но вечер 7 декабря 1988 года он не забудет: вечерние новости сообщают о катастрофе.
В Соседней Армении произошло землетрясение. Говорят о бесчисленных жертвах. Позже сообщается число жертв — от сорока до восьмидесяти тысяч. Большой город Ленинакан, еще два города и несколько деревень лежат в руинах. Но еще в то время, как Лебедь следит за событиями, видит картины разрушения, его внимание привлекают громкие голоса, доносящиеся из дома напротив. Обеспокоенный Лебедь подходит к окну и не верит своим глазам: все балконы девятиэтажного здания заполнены ликующими людьми! Трагедия в Армении привела здешний народ в состояние восторга. Казалось, люди, которые буйствовали как сумасшедшие и на улице, собрались на праздник. Это была какая-то дьявольская вакханалия.
Лебедь растерянно качает головой. Снова он приводит свои части в состояние боевой готовности. Однако этой ночью не происходит никаких эксцессов. Создается впечатление, будто осознание того, что какая-то непреодолимая сила нанесла ненавистному противнику более тяжелый удар, чем могли сделать азербайджанцы, утолила на время жажду убивать. В последующие дни Лебедь приказывает солдатам сопровождать выезжающих армян на вокзал. Многие едут обходным путем через север Дагестана, чтобы избежать азербайджанской территории. Но на некоторых уезжающих нападают уже в поезде, грабят их или убивают. Лебедь сам получает возможность во время патрулирования убедиться в том, насколько важно обеспечить беженцам защиту от нападений, мотивом которых являются националистические настроения. На привокзальной площади он видит, как останавливается такси. Сначала из него выходит молодой человек, за ним молодая женщина с ребенком, и после того, как багаж выгружен и отставлен в сторону, мужчина помогает выйти из такси старику, который, вероятно, не может ходить. В то время, как женщина и ребенок остаются с багажом, он хочет доставить к поезду старика и несет его по направлению к вокзалу. Вдруг на него набрасывается орава парней. Прохожие отводят глаза, водитель такси тоже ничего не видит. Через несколько секунд появляется военный патруль и вмешивается. Группа других молодых азербайджанцев, уходя, спрашивает Лебедя: «Почему вы помогаете армянам?». Он лишь коротко отвечает: «Мы помогаем не армянам, а людям». В феврале 1989 года нападения пошли на убыль; впрочем, армян в Баку осталось совсем мало. Положение стабилизируется. Из дивизии Лебедя в Баку остается один полк — сам Лебедь с другими частями возвращается самолетом.
1998. Генерал Лебедь в НКР
"Я приехал к своим друзьям, так как всегда относился с глубоким уважением к людям, которые умеют отстаивать свои идеи и умеют всем объяснить, что мое - это мое".
Это заявление генерал-лейтенант Александр Лебедь сделал, опровергая навязываемую ему российской прессой связь между посещением Нагорного Карабаха и проводимой им предвыборной кампанией на пост губернатора Красноярского края. Вопрос о цели посещения был поднят НТВ как 20 февраля в столице НКР на праздновании 10-й годовщины национально-освободительного движения Арцаха, так и в прямом эфире 22 февраля, когда генерал Лебедь возвратился в Москву.
Отвечая на вопрос, в чем выражалось его личное участие в празднике, и не может ли это быть истолковано как проявление односторонних к Армении симпатий, он заявил, что "визит можно истолковать как угодно, я не на государственной службе и находился там как частное лицо, а выбирать друзей - мое неотъемлемое право".
Истоки этой дружбы генерал Лебедь отнес к периоду 1988-89гг., когда он в качестве командира Тульского авиадесантного полка занимался эвакуацией армянского населения из Азербайджана, и своими глазами увидел, что там творилось.
Г-н Лебедь отметил, что решение карабахского конфликта находится в правовой плоскости: "Нагорный Карабах никогда не был составной частью Азербайджана, - заявил генерал, - а вместе с Азербайджаном вошел в состав СССР".
Он напомнил, что в период существования Советской власти судьбоносные решения зависели от воли одного человека. Так, по словам Лебедя, если бы вождь встал не с той ноги и объявил Чечено-Ингушетию союзной республикой, то сейчас бы Россия не имела проблем с Чечней.
По его словам, когда по известным причинам СССР перестал существовать, то наравне с Азербайджаном должен был самоопределиться и Нагорный Карабах.
"Мне смешно слушать, когда говорят о Хельсинских соглашениях,- заявил он, - в то время, как развалился Союз, а от Югославии остались клочки". Находясь в Степанакерте, генерал Лебедь особое значение придал тому, что Армения - испытанный веками союзник России, и дал высокую оценку боеспособности карабахской армии, заявив, что проведенная ею операция по разблокированию Карабаха достойна быть вписана золотыми буквами в военную летопись.
Материал подготовила: Марина Галоян
Использованная литература: Элизабет Хереш «Генерал Лебедь»
