Онлайн
Николай Иванович родился в сентябре 1929 года в Донецкой области Украины в шахтерской семье. После школы отучился в машиностроительном техникуме и пришел работать сменным мастером сварки на знаменитый Уральский завод тяжелого машиностроения, одновременно с этим поступил в Уральский политехнический институт.
Дипломированного специалиста в 1955 году назначили начальником цеха, затем повысили до главного технолога. В 1965-м Николай стал, по сути, техническим руководителем предприятия – главным инженером, а через пять лет пересел в кресло генерального директора. Рыжков проявил себя грамотным организатором, умевшим находить общий язык и с рядовым рабочим, и с менеджментом.
За время работы на производственных площадках лидер советской металлургии Рыжков дважды удостоен Государственной премии СССР за внедрение передовых методов по разливке стали и за создание крупнейшего в Европе блока цехов сварных конструкций.
В 1971 году основано производственное объединение «Уралмаш», руководить которым доверили Николаю Рыжкову. Под одной крышей объединились пять заводов и научно-исследовательский институт. Консорциум развалился во времена новой России – в 1992 году каждое предприятие отправилось в самостоятельное плавание.
В Советском Союзе деятельность руководителей крупных предприятий находилась под контролем партийного руководства. Рыжков не стал исключением, и в 1975-м толкового директора, чей завод произвел революцию в металлургии, назначили на пост заместителя министра тяжелого и транспортного машиностроения.
В 1979-м Николай Иванович получил назначение заместителем руководителя Государственного планового комитета Совмина СССР. С подачи генерального секретаря Центрального комитета компартии Юрия Андропова Рыжков включен в состав ЦК, избран его секретарем и поставлен руководить экономическим отделом.
Николай возглавлял штаб по ликвидации аварии на Чернобыльской атомной станции, участвовал в разработке антиалкогольной компании и программе увеличения жилищного строительства, инициировал закрытие проекта по повороту северных рек на юг. Политик не остался в стороне при разрешении Ферганского конфликта между узбеками и турками-месхетинцами, не побоявшись выйти в одиночку против толпы.
С именем председателя правительства связана организация работы по оказанию помощи пострадавшим в разрушительном землетрясении в Армении в 1988 году.
Главным по спасению попавших под удар стихии людей, а дальше ликвидации ее последствий, был назначен Николай Рыжков – тогда председатель Совета министров СССР.
Понимаете, мы все помним эти землетрясения в Советском Союзе, то в Средней Азии, то на Дальнем Востоке… И поэтому с пониманием относились… и деньги давали, и стройматериалы… Поэтому, когда мне сообщили о землетрясении в Армении, я в первые часы как-то спокойно отнесся. А потом позвонили мне Щербина Борис Евдокимович (в 1988 году возглавлял правительственную комиссию по ликвидации последствий землетрясения в Армении. – Ред.) и Сурен Арутюнян (в 1988 году – первый секретарь ЦК Компартии Армении) и рассказали, что целых городов нет, они разрушены… Щербина очень эмоционально говорил, и я понял, что Армения одна не справится с этим бедствием. Вечером я принял решение, что полечу туда ночью, собрал госрезерв, военных, МВД… В три часа ночи я был в Ереване, а часа через два – в Ленинакане.
Не знаю, что там сегодня говорят, но я абсолютно убежден, что такую трагедию, которая обрушилась на небольшую республику, она бы не выдержала одна, не справилась бы. 16 тысяч человек мы все-таки вытащили из-под завалов. 25 тысяч похоронили. 100 с лишним тысяч инвалидов осталось. Конечно, это огромнейшие потери. Но туда были брошены все спасательные силы, и потом началось восстановление и строительство домов. В этом и состояла моя задача… Мне надо было так организовать дело, чтобы вся страна бросилась помогать. Одних строителей в 1989 году было 100 тысяч. Это потом, когда разрушение страны началось, все поразбегались по своим национальным квартирам. Но в 1988 году, я считаю, и страна мобилизовалась, и 64 страны мира откликнулись, пришли на помощь. И деньги давали, и одежду, и то, что мы особенно просили: медикаменты, аппаратуру, особенно искусственные почки. Благодаря им люди оставались живы.
Я считаю, что страна в то время сделала все, что могла. Я горжусь ею. Два месяца я был в зоне бедствия, на два месяца, по сути, оставил страну без главы правительства. По-другому нельзя было. И мои ребята неплохо в Армении поработали.
Должен сказать, армянский менталитет несколько отличается от русского. У вас гораздо лучше сохраняется историческая память, вы хорошо знаете свою историю, а мы, русские, очень быстро все забываем. Когда я ушел в 91-м году, меня армяне не бросили, приезжали, никогда не теряли связи. Когда отмечали 10 лет землетрясения, скульптор Фрид Согоян сделал мой бюст, его установили в Спитаке в знак благодарности от армянского народа. У истоков этого дела стоял Норик Мурадян (бывший первый секретарь Спитакского райкома партии). Он был инициатором установки этого бюста.
Я благодарен также за то, что я единственный русский, который удостоен в Армении высшей награды.
Чтоб увидеть своими глазами и реально оценить масштаб постигшей Армению беды, главе правительства приходилось то и дело выезжать в Спитак, Ленинакан и другие сметенные полностью или наполовину города и села Армении. Ездить надо было с министрами и равноценными им руководителями, не привыкшими пользоваться ничем иным, кроме персональных автомобилей, часто прикомандированными к легендарному ГОН-у (Гараж Особого Назначения). Между тем представить себе что-нибудь глупее, чем черный лимузин в сопровождении ГАИ на забитых и разбитых дорогах Армении, было трудно.
Николай Рыжков тотчас распорядился выделить для своих поездок обычный пассажирский “Икарус”. Машина была хороша приспособлена к сложным климатическим условиям, отличалась неприхотливостью и удобной планировкой салона. На ней правительство и ездило. Очень скоро автобус стали узнавать и, встретив на дороге, водители тотчас уступали ему дорогу — не то чтоб облегчая, а, можно сказать, полностью снимая с плеч Госавтоинспекции ее профессиональные заботы.
Через несколько дней после катастрофы сообщили: в Армению собирается Горбачев. Дальше со слов Николая Рыжкова.
“Когда было согласовано, что М.С.Горбачев летит из Москвы прямо в Ленинакан, позвонил руководитель “девятки” — управления КГБ СССР, отвечавшего за безопасность высших руководителей страны, — генерал Юрий Плеханов, планировавший доставить в Ленинакан на тяжелом транспортном самолете ЗИЛы для М.С.Горбачева и его сопровождения.
— Тут я взорвался, каюсь, — вспоминает Николай Рыжков. — Заорал: Какие ЗИЛы?! Не порите чушь! Здесь беда, океан горя, а вы на “членовозах” разъезжать собрались? Что люди скажут – подумали? Не-ет! Горбачев со мной будет ездить. На “Икарусе”. И сопровождение тоже – места всем хватит, автобус большой. Ясно?”. “Ясно”, — коротко ответил Плеханов.
Но наутро в Ереван прибыл самолет с роскошным, сияющим ЗИЛом. Конечно же, Горбачев с женой и не подумали на нем ездить, в тех условиях это было бы просто нелепо, а передвигались по зоне бедствия на моем “персональном” автобусе, то и дело выбираясь из него и разговаривая с людьми в Ленинакане и Спитаке”.
А отвозить ЗИЛ обратно в Москву не стали — не до этого было. Лимузин застрял в одном из ведомственных автобаз Еревана, скорее всего, в гараже армянского КГБ.
Что с ним произошло дальше, ездил ли на нем первый секретарь ЦК Армении или не ездил никто, неизвестно.
По мнению бывшего управляющего делами Совмина СССР Михаила Смиртюкова, из Рыжкова получился бы отличный министр по чрезвычайным ситуациям.
После избрания Горбачева президентом Советского Союза Николай Иванович отказался от поста председателя кабинета министров, поскольку, по его словам, новому органу значительно сократили полномочия, а приспосабливаться Рыжков не привык. Участвовал в первых выборах президента России, в которых уступил Борису Ельцину.
Позднее в интервью Lenta.ru сенатор отметил, что Горбачев «завалил» перестройку тем, что во всем сомневался, «но не хотел он разрушить страну. Ошибка еще такая была: всегда начинали с экономики, вопрос о партии и государстве не стоял».
Авторитет Николая Рыжкова пригодился и в новой России. В конце 1995 года политик избран депутатом Государственной Думы от Белгородской области, руководил блоком «Народовластие», но в последующие созывы дистанцировался от объединений.
В здании на Охотном ряду Николай Иванович проработал до 2003 года, пока не получил предложение от губернатора Белгородчины Евгения Савченко стать сенатором в Совете Федерации.
В верхней палате парламента Николай Иванович возглавил комиссию по естественным монополиям и вошел в комитет по федеративному устройству. В сентябре 2017-го полномочия Рыжкова в Совфеде продлены до 2022 года.
Николай Иванович вместе с женой Людмилой Сергеевной вырастили дочь Марину. Супруга работала на Уралмаше конструктором. Дочь стала юристом, закончила Свердловский юридический институт, вышла замуж за однокурсника Бориса Гутина. Последний служил в Государственном таможенном комитете, боролся с контрабандой и нарушением законодательства. В середине 2000-х представлял Ямало-Ненецкий автономный округ в Совете Федерации.
Марина воспитала сына и дочь. Николай, названный в честь деда, отучился в Академии МВД, дослужился до капитана, ушел на гражданку и занялся бизнесом. Дочь Людмила по образованию врач, замужем за Владимиром Бабичевым, небезызвестным экс-мэром Твери.
Любимое занятие у Рыжкова, по собственному признанию, - работа, встречи с людьми, написание статей. В свободное время Николай Иванович читает философскую или духовную литературу, интересуется художественными новинками. Из музыки предпочитает хоры, романсы, фольклор. Фильмы выбирает советские или российские, с глубоким психологическим смыслом.
К 85-летнему юбилею Рыжкова российское телевидение выпустило фильм «Последний премьер империи», основанное на обширном интервью Николая Ивановича, в котором он поделился деталями биографии, приведшими на вершину политического Олимпа.
Материал подготовила: Марина Галоян
В статье использованы материалы: noev-kovcheg.ru и Сергея Балумяна.
